Джим Горант - Спасенные

Каждой из оставшихся сорока семи собак был дан шанс. Они отправятся туда, где их будут окружать люди, которые помогут им восстановиться и понять, что, несмотря на ужасный прошлый опыт, мир не так уж плох.

Услышав эту новость по телефону, Донна Рейнолдс и Тим Рейсер с радостными криками закружились по кухне. Для этой минута они работали годами. Теперь они должны удостовериться, что все так и будет. Если это так, то у этой истории с питбулями будет продолжение, о котором никто раньше даже и не думал. Но прежде Тиму Рейсеру нужно было кое-что сделать. Он созвонился со своим бюро путешествий и принялся паковать чемодан.

Ричмонд опять бурлил. 10 декабря улицы, прилегающие к зданию федерального суда, заполнили люди с плакатами и майками с самодельными надписями. Здесь были сторонники Майкла Вика с лозунгами «ДЕРЖИСЬ», но гораздо больше собралось защитников животных и горожан, глубоко возмущенных тем, что сделал Вик.

Николь Раттай приехала рано утром и заняла место в очереди, которая уже начала выстраиваться. Она была уверена, что работники суда, как они сделали это летом, рассадят многочисленных зрителей по другим комнатам, где они будут наблюдать заседание по кабельному телевидению. Раттай хотела занять место в комнате суда.

Тим Рейсер договорился встретиться с Раттай рано утром, однако его рейс задержался, и он оказался в одной из комнат для зрителей. Раттай прошла в комнату, где будет идти суд. Многие места были заняты друзьями и родственниками Вика. Войдя в зал суда, Раттай увидела, что Маркус, брат Вика, обнимает мать, которая плакала. Оглянувшись, Николь заметила Джима Кнорра и Билла Бринкмана. Увидела она там и Джералда Пойнтдекстера.

В сентябре, через пять месяцев после первого обыска, Пойнтдекстер выдвинул обвинение против владельцев питомника «Бэд-Ньюз» по двум статьям, касающимся жестокого обращения с животными. Суд должен был состояться весной. По этим обвинениям Вику грозило еще пять лет заключения, однако сейчас ему предстояло выслушать федеральное обвинительное заключение.

Дело было не из легких. Соглашение о признании вины, подписанное Виком, предусматривало тюремное заключение сроком от двадцати до восемнадцати месяцев. Защитники Вика просили минимальный срок, учитывая публичное покаяние Вика, осуждение им жестокости по отношению к животным и отсутствие судимостей, несмотря на то что он вырос в криминальной среде.

Несколькими неделями раньше два компаньона Вика предстали перед судом, и его решение оказалось неутешительными для команды Вика. 30 ноября Пернелл Пис был осужден на срок восемнадцать месяцев, а Куанис Филлипс, друг детства Вика, на двадцать один месяц. Как формальный, если не фактический руководитель группы, Вик был в худшем положении, чем они.

К тому же были у Вика и другие проблемы. Через два месяца после признания вины тест на наркотики показал, что он употребляет марихуану, а это было прямым нарушением соглашения о признании вины. Впоследствии Вик заявил, что курил, чтобы справиться со стрессом, вызванным интервью, которые его отец дал некоторым средствам массовой информации и в которых он осуждал сына.

Примерно в это же время на допросах, проводимых федеральными агентами, Вик не прошел тестирования на детекторе лжи, противореча своим первоначальным признаниям. С самого начала он настаивал на том, что никогда не участвовал в убийствах собак, однако, утверждая то же самое на более поздних допросах, он был уличен детектором лжи. Он был вынужден изменить показания и признать, что собственноручно убивал собак, которые были плохими бойцами.

Оставалось неясным, отяготят ли эти признания его вину. Войдя в зал суда в черно-белом полосатом тюремном одеянии, Вик улыбался и переговаривался с присутствующими. Когда начались слушания, он стоял между двух приставов, внимательно следя за происходящим, и, когда ему дали слово, принялся каяться. Он заявил, что исходил из «неверных суждений», добавив:

— Я хочу ответить за последствия и принять на себя ответственность за свои действия.

На судью Хадсона его речь впечатления не произвела.

— Я не убежден в том, что вы в полной мере принимаете на себя ответственность, — сказал он. Хадсон объяснил, что Вик не прошел тест на наркотики и что ложные первоначальные показания противоречат его заявлениям о раскаянии и просьбам о снисхождении. — Вы участвовали, финансировали и организовывали эту жестокую и бесчеловечную спортивную деятельность. — Судья продолжал: — Вам следует извиниться перед миллионами молодых людей, которые смотрели на вас.

— Да, сэр, — ответил Вик.

Затем Хадсон огласил приговор — двадцать три месяца. Самый суровый из возможных приговоров по этой статье. В тот же день «Атланта джорнал конститьюшн» подсчитал, что убытки Вика составили 142 миллиона долларов в денежном эквиваленте. Все вместе, тюремный срок и финансовые потери, стало сокрушительным ударом для спортсмена, некогда считавшегося восходящей звездой и будущим футбола.

Через неделю Тони Тейлор, бывший компаньон владельцев питомника «Бэд-Ньюз», который предоставил основные свидетельства обвинения, был приговорен к тюремному сроку два месяца. Все были недовольны. Одним казалось, что Вик понес слишком суровое наказание, другие считали, что слишком мягкое. Майк Джилл, Джим Кнорр и Билл Бринкман были удовлетворены.

Результатом их работы стало самое громкое дело об организации собачьих боев и новый прецедент для дел такого рода. Впервые в судебной практике бойцовые собаки рассматривались не как оружие, вроде пистолета при убийстве, а как жертвы. Впервые собак рассматривали по отдельности, а не как одно целое. Плохие парни отправились в тюрьму, а собаки получили шанс выжить.

Бринкман был одной из ключевых фигур в этом расследовании: от первого обыска до привлечения на свою сторону федеральных чиновников, преследования обвиняемых и собирания разрозненных улик в одно целое. Теперь, когда работа сделана и приговор оглашен, Бринкман получил странную награду. Спустя две недели после вынесения приговора Вику Бринкман был уволен из Полицейского управления округа Сарри с формулировкой, что это учреждение «движется в другом направлении».

В одном интервью шериф округа Сарри, Харолд Браун, заявил, что роль, сыгранная Бринкманом в расследовании дела Вика, явилась причиной его увольнения, хотя позднее Пойнтдекстер это отрицал. Однако нельзя не вспомнить слова, сказанные Бринкманом, когда он в первый раз вошел на участок Вика: «В результате этого расследования я лишусь своего места».

Бринкман отнесся к такому повороту дел философски, рассудив, что нет худа без добра. Теперь несколько раз в его дворе люди оставляли раненых собак. Его грузовик забарахлил, и когда он отвез его в ремонт, механик сказал, что кто-то испортил ему тормоза. Бринкман недавно женился и начинал чувствовать себя в Сарри неуютно. Пора уезжать. Тем не менее он сказал, что даже сейчас, зная, что из этого вышло, он бы действовал точно так же.