Пётр Столпянский - Старый Петербург: Адмиралтейский остров: Сад трудящихся

Буде же коим членом общества билет случайно утрачен, то он, объявляя о сем заблаговременно в конторе, может получить другой». Так было поступлено для начала, а затем мало-по-малу контроль вошел в употребление, и его перестали считать за личное оскорбление. Во втором периоде своего существования Музыкальное общество имело ограниченное число членов, именно оно объявляло [276] С. П. В., 1792 г., стр. 1767. , что, с 1-го сентября открыт прием вместо отбылых, т.-е., вышедших из общества, вновь желающих вступить сочленами, причем знать дается, что токма столько принято будет, сколько на годовое содержание нужно будет».

6 марта 1792 года [277] С. П. В., 1792 г., стр. 803. на развалинах второго Музыкального общества, помещавшегося в «бывшем Чичерина, ныне Куракина доме» состоялось учредительное собрание вновь образованного общества; 1 ноября того же года были произведены выборы старшин, утвержден вступительный взнос в 50 рублен, наем помещения [278] С. П. В., 1793 г., стр. 2208. и «старшины Музыкального общества имеют честь уведомить г.г. членов, что первый концерт имеет быть в субботу, т.-е. 20 числа сего месяца (ноября). Начнется он большой симфонией г. Гайдена, после которой славный г. Гезелер будет играть концерт на фортепиано, потом будут петь несколько арий, и после оных кончится концерт торжественною музыкою, сочинения г. Сарти с роговою музыкою и хорами. Дамские и гостинные (т.-е. розовые для входа на концерт) билеты выдаваемы будут членам в пятницу и субботу до полудня».

Как видим, открылось Музыкальное общество вполне торжественно, и первый концерт был достоин наименования общества — музыкальное: в нем игрались классические произведения — европейской знаменитости Гайдена и любимца двора петербургского светила итальянца Сарти. Звучало на этом концерте и фортепиано под руками «славного Гезелера», гремел и придворный роговой оркестр, тот оркестр, который приводил в изумление всех знатоков музыки и который исчез безвозвратно с XIX века. На осень 1793 года общество пригласило на свои концерты «первую певицу итальянской труппы госпожу Галлети и господина Бениния, тенора, которые обещались в течение настоящего года быть на 13 концертах [279] С. П. В., 1821 г., стр. 1175. . Но такое «музыкальное» направление общества продолжалось неделю; концерты снова отходят на второй план, и «с дозволения правительства Музыкальное Общество имеет честь известить подписавшихся на маскарад оного общества, даваемого в доме княгини Лобановой-Ростовской (общество уже переехало из дома бывшего Чичерина, но и этот другой дом находился в изучаемой нами местности, это дом бывший военного министерства против Исаакиевского собора, дом со львами), что за билетами для гостей на сей маскарад, имеющий быть в субботу 26 ноября после театра, присылать можно во оный дом с 9 часов утра и до вечера. Для лучшего украшения сего маскарада покорнейше просить приезжать на оный в характерных костюмах или по крайней мере в венецианах. При входе в маскарад можно получать разное маскарадное, характерное платье и карикатурные костюмы, восковые маски, полумаски, венецианы и «шапо ба» — что за «низкая шляпа» была в то время модою, мы не знаем [280] Лит. Листки, 1824 г., стр. 132. .

Балы, маскарады Музыкального собрания, действительно, гремели — «в начале царствования Императора Александра I, — читаем мы такие строчки [281] Столетний Юбилей С.-Петербургского Филармонического Общества, стр. 7 и 8. , — в доме Коссиковского находилось Музыкальное собрание, род клуба, в коем были членами все знатнейшее сословие Дворянства. Блестящие балы, посещаемые Августейшею Императорскою Фамилиею, служили средоточием удовольствий лучшего общества и разливали веселость на всю столицу».

Когда Музыкальное общество выехало из дома «с колоннами», дома Чичерина — Куракина — Коссиковского, на его месте водворилось Танцевальное собрание, впоследствии переменившее название на «Благородное собрание». Это танцевальное собрание устраивало между прочим и маскарады, между ними заслуживал внимания маскарад 30 ноября 1817 года [282] Русский Инвалид, 1817 г., № 34. в пользу инвалидов. Афиша или извещение о маскараде была составлена очень подробно и заключала в себе небезынтересные для нашего времени подробности. Прежде всего «для маскарада сего присоединяются все комнаты бывшего музеума, предоставленные на сей раз хозяином дома первостатейным купцом Андреем Ивановичем Коссиковским, по уважению благонамеренного сего предприятия без всякой платы, а потому приезд в маскарад назначается к 2-м подъездам, к обыкновенному в собрание с Невского проспекта и к бывшему музеуму с большой Морской». Таким образом, первостатейный купец А. И. Коссиковский вложил свою лепту в пользу инвалидов. Устроители маскарада хотели привлечь как можно более посетителей, поэтому плата была назначена сравнительно небольшая — 5 рублей с персоны и, кроме того, были введены две льготы: первая из них покажется нам немного странною — «гостям не воспрещается на сей раз вход в сапогах». Не надо забывать, что в то время посетители балов должны были быть в башмаках и длинных чулках — разрешением входа в сапогах безусловно увеличивался контингент тех, которые могли пойти на этот маскарад. — Вторая льгота касалась маскарадных костюмов, а именно: «предоставляется на волю каждого маскироваться, кто как заблагорассудит, с соблюдением однакож в костюмах и нарядах должной благопристойности, в шубах, шинелях, сертуках и шлафроках и прочем сему подобном никто впущен не будет». — Первое время на петербургских маскарадах был допускаем только один костюм — домино, и об этом публика извещалась; на маскараде же в пользу инвалидов было разрешено вообще маскарадное платье.

Самый маскарад должен был пройти следующим образом:

«Маскарад начнется в 9 часов вечера и продолжится до 5 часов утра, а в 12 часов по сделанному сигналу известятся о начале бала в большой музыкальной зале, почему желающие заниматься танцами снимают маски (таким образом танцовать в масках не разрешалось), не имеющие расположения к танцам и замаскированные, дабы не стеснять танцующих, выходят из сей залы за колонны и проводят время в прочих покоях, где пожелают. Танцующие длинный польский могут из сей залы проходить чрез все комнаты собрания и бывший музеум и оттуда обратно, для чего в разных местах будет поставлена музыка»: В заключение афиша указывала, что, кроме платы за вход, «с благодарностью принимались пожертвования». Устроители собрания высказывали уверенность, что «старшины сего собрания употребят всевозможное старание, дабы г.г. члены посетители имели полное и беспрепятственное в сем увеселении удовольствие, надеясь, что и они с своей стороны соблюдением порядка и приличия равномерно к сему содействовать будут».