Карен Прайор - Несущие ветер

Джон не собирался вкладывать деньги в подобное предприятие, но неосторожно сказал, что, будь такой дельфин уже выдрессирован, возможно, он не отказался бы взять его напрокат. И ссылаясь на эти слова, я вырвала разрешение продолжать эксперимент при условии, что он не потребует дополнительных расходов.

К этому времени Океанический институт добился таких успехов в небольших инженерных программах вроде создания подводной камеры, что возникла чисто коммерческая компания «Макаи-Рейндж инкорпорейтед», поставившая себе честолюбивую цель осуществлять освоение морского дна с помощью новых и эффективных средств и методов. «Макаи-Рейндж» построила и испытала большую, но передвижную жилую камеру «Эгир», обеспечивавшую все необходимое для длительного пребывания шести человек на глубине до 150 метров.

Руководство «Макаи-Рейндж» дельфинами не интересовалось и отнюдь не приветствовало нашего участия в работах фирмы – с дельфинами или еще как-нибудь. По-моему, причиной в какой-то мере было вполне здравое опасение, что люди и эксперименты, не имеющие прямого отношения к их главной задаче, могут стать помехой при очень сложных и по-настоящему рискованных испытаниях с погружением «Эгира». Однако отчасти, мне кажется, тут действовала и боязнь, что дельфины будут отвлекать внимание прессы и телевидения от их собственных проектов. И наконец, я подозреваю, что аквалангистов заедал мужской шовинизм – идет осуществление важнейшей программы глубоководного ныряния, а тут снуют какие-то дрессировщики дельфинов в бикини, придавая всему происходящему несерьезный оттенок!

Однако «Макаи-Рейндж» построила совсем рядом с Парком длинный пирс, который облегчал им ведение ежедневных работ в открытом море и очень облегчил бы нам работу с дельфинами, если бы мне удалось каким-то образом соорудить возле него дельфиний загон.

Океанический институт обзавелся собственным новым дрессировщиком. Скотт Резерфорд был дюжим молодым великаном, и его присутствие на молу не задело бы ничьих предрассудков. А одного из институтских дельфинов выдрессировали для работы в открытом море. Во время зимнего лекционного турне я побывала в чикагской редакции «Царства дикой природы», и в результате они вместе с нами подготовили телевизионную программу об одомашнивании дельфинов для работы в открытом море. В ней принял участие Скотт с молодым институтским самцом афалины по кличке Леле (что значит «прыжок»). Скотт под присмотром Ингрид Кан выдрессировал Леле носить поноску, подчиняться отзывному сигналу, а также вплывать в клетку и выплывать из нее. Мы выпустили Леле в море у берега, и он продемонстрировал свое умение перед телевизионными камерами, а звезды программы Марлин Перкинс и Стэн Брок подыгрывали ему на вторых ролях. «Макаи-Рейндж» пошла навстречу телекомпании настолько, что погрузила «Эгир» на несколько метров рядом с пирсом, и это позволило запечатлеть на кинопленке, как Перкинс и Брок возятся возле «Эгира», а Леле таскает им всякие предметы. Кроме того, «Макаи-Рейндж» разрешила снять, как два ее аквалангиста выплывают из тамбура «Эгира» и возвращаются в него на глубине 15 метров – эти глубоководные кадры потом монтировались с кадрами работающего Леле.

Когда съемки закончились, у Скотта и Леле оказалось, много свободного времени, а потому ничто не мешало привлечь их к решению проблемы, с которой столкнулся Джон Линдберг. Выбрав для дрессировки Бухту Бейтсона, очень большой, глубокий и просторный бассейн, Скотт начал работу с Леле, обучая его оставлять опознавательные знаки возле предметов на дне.

Использовать дельфина для подводных поисков можно, только добившись, чтобы он умел как-то отличать те предметы, которые вас интересуют. В этом вся трудность: если он примется усердно таскать на поверхность старые покрышки и пустые бутылки из-под кока-колы, это вас вряд ли обрадует. Дрессировщики ВМС рассказывали мне, сколько усилий они затрачивали на то, чтобы научить дельфинов распознавать определенные очертания или с помощью сонара узнавать предметы, сделанные из алюминия. Я подошла к вопросу по-другому: пусть дельфин сам решает, как ему узнавать искомый объект. Мы сформулировали задачу так: «Помечай все обломки самолета», а что будет думать по этому поводу Леле, меня не интересовало. И вот наш приятель скульптор Мик Браунли пошел на склад утиля и купил для меня обломки самолета. Скотти побросал их в бассейн вперемешку с разбитыми ящиками, обломками стиральной машины, камнями и еще всякой всячиной, и начал поощрять Леле, только когда он метил куски самолета. И Леле научился правильно их отличать.

Когда Леле как будто полностью разобрался в ситуации, Скотти и еще несколько дрессировщиков в свободное время соорудили под пирсом загон, натянув между четырьмя сваями старую проволочную сетку. Ограда получилась не ахти какая надежная – Леле то и дело из нее выбирался, – но все-таки это был загон. Кроме того, Скотт пользовался плавучей клеткой, в которой прежде мы буксировали Каи и Хоу. Когда загон требовал починки, Леле на день-два водворяли в клетку. Ингрид Кан и Скотт перенесли обломки самолета на пирс, побросали их в воду, и Леле начал учиться носить к ним опознавательный знак, привязанный к большой спиннинговой катушке.

На третий день работы Леле свернул не в ту сторону и уронил знак там, где словно бы ничего не было. Несколько раз знак вытаскивали, а Леле оставался без рыбы, но он упорно плыл к тому же месту. Наконец Скотт надел маску и нырнул проверить, в чем дело. Все оказалось очень просто: Леле обнаружил старый блок цилиндров, глубоко ушедший в кораллы! В восприятии Леле блок отвечал заданным критериям, и он принял его за обломок самолета.

Скотт и Ингрид занимались с Леле все лето, хотя и не систематически. Он научился следовать за лодкой и работать на глубине около 15 метров. Сотрудники «Макаи-Рейндж» потеряли где-то возле берега кинокамеру для подводных съемок, а потому мы изменили критерий примерно на такой: «Отмечай все, что сделано руками человека и величиной превосходит ведерко». Леле находил якоря, моторы, рыболовные снасти. И даже нашел целый самолет – разбившийся истребитель времен второй мировой войны, который пролежал погребенный в песке и кораллах лет тридцать. Поднимать его никто не собирался, но все равно мы очень гордились Леле.

Поскольку средств на эксперимент нам не выделили, вести работу с Леле дальше от берега было трудно. Выклянчить свободную моторку удавалось редко, а потому мы очень редко расставались с пирсом. На то, что научно-исследовательское управление ВМС предоставит в мое распоряжение средства на катер и аквалангистов для работы с Леле в открытом море, рассчитывать не приходилось, а без аквалангистов невозможно было определять, верный ли выбор делает Леле на начальных этапах дрессировки. В это время «Макаи-Рейндж» с помощью подводных лодок и камер вела поиски десантного судна, затонувшего в этих водах и унесенного приливами и течениями куда-то в сторону от места его гибели. Нам страшно хотелось отыскать его с помощью Леле, но вести розыски было просто не на чем.