Франко Проспери - На Лунных островах

— Термиты пожирают абсолютно все, — ответил Фабрицио. — Я читал, что они способны обрушить целый дом, подтачивая балки.

— Это верно, — согласился Карло. — Но сколько на это потребуется времени?

— Я не желаю знать, скоро ли крыша обвалится мне на голову, — возразил Фабрицио. — Я хочу только избежать этого.

— А я не намерен упускать случая изучить их привычки! — ответил Карло. — Известно ли тебе, что существует более тысячи видов термитов и до настоящего времени только сто из них изучено по-настоящему? Возможно, это один из неизученных видов. И во всяком случае, они относятся к чрезвычайно интересному семейству.

— Ну конечно, — саркастически заметил противник белых муравьев, — ведь они находятся в близком родстве со вшами.

— При чем здесь это? — возразил Карло, лихорадочно подыскивая ответ на выпад своего противника, в то время как Станис и я пытались оценить меткость замечания Фабрицио. — Термиты — высокоразвитые насекомые, их привычки формировались не менее ста миллионов лет.

— Делайте что хотите, — сказал наконец Фабрицио, отступая под натиском Карло. — Но мне они не внушают ничего, кроме отвращения.

Сложив оружие, он удалился, брюзжа:

— Ну и живите с этими вшами…

Отстояв открытое нами гнездо, мы с Карло снова принялись наблюдать. Насекомые совместными усилиями начали исправлять неожиданное повреждение: со всех сторон появлялись рабочие-каменщики, которые с бесконечным терпением скрепляли слюной крупицы земли, доставляемые толпами других термитов. Число рабочих было так велико, что менее чем за час на месте обвалившейся штукатурки появилась новая стена. В работе термиты обнаружили не только проворство, но и замечательное строительное искусство: каменщики возводили крошечные покрытия из почвы, которые остальные термиты поднимали и тут же подпирали столбиками. Вокруг сомкнутым строем стояли солдаты, готовые отразить любое нападение.

На следующее утро трещина была полностью заделана, но мы с Карло не удовлетворились увиденным. Мы решили еще раз понаблюдать за поведением белых муравьев и, если удастся, произвести киносъемку их работы. Но для этого в комнате было слишком темно. С помощью молотка мы расширили, хотя и несколько неаккуратно, одно из окон и начали снимать крышу.

Шум обеспокоил Фабрицио, который в резких выражениях высказал свое неодобрение по поводу нашего сотрудничества с муравьями в деле разрушения хижины. Охваченные научным пылом, мы не обратили внимания на его сарказм и продолжали свое занятие, завершив дело несколькими ударами молотка по остаткам штукатурки, чтобы обнажить большую часть гнезда.

В следующие дни наблюдения над термитами шли полным ходом: мы разрушали штукатурку, а насекомые возводили новое покрытие.

Фабрицио по-прежнему относился к этому делу неодобрительно, причем каждый вечер не забывал осведомиться, какие трудности встретились нам при разрушении дома. Наконец, когда наблюдения приближались к концу, произошло событие, которое, можно сказать, ускорило развязку.

Справедливости ради надо упомянуть, что еще за несколько дней до этого происшествия погода изменилась к худшему: дождь лил не переставая, с моря дул сильный ветер, сотрясавший ветхие стены бунгало. Однажды ночью, когда непогода бушевала вовсю, мы проснулись от громкого скрипа балок и грохота, произведенного падением части стены по соседству с дверью.

— Вы слышали? — спросил Станис.

Никто не успел ответить: с потолка обвалилась балка и грохнулась у самых коек.

— Дом рушится! — закричал я, вскакивая.

— Вылезайте, — скомандовал Карло, бросаясь к двери.

В одно мгновение мы очутились снаружи, под холодным дождем и ударами ветра.

— Я же вам говорил, — услышал я ворчание Фабрицио. Он не успел пояснить свою мысль: послышался новый зловещий скрип, крыша покосилась, и правая стена бунгало рухнула на землю. Словно в фильме Ридолини, остальные стены в течение некоторого времени продолжали шататься, а затем последовали за первой. Наша хижина была совершенно разрушена.

Всю ночь мы спасали материалы, погребенные под развалинами, и переносили их в другие, пустовавшие бунгало. К счастью, ни один из дорогих точных приборов не пострадал, и мы извлекли их почти невредимыми, хотя и с огромным трудом.

К утру, закончив работу, мы позволили себе немного передохнуть. Этот случай, который мог закончиться трагически, вскоре позабылся бы, вытесненный из памяти более яркими впечатлениями, если бы Фабрицио, упорно не желавший принимать во внимание вмешательство грозы, не начал рассуждать о том, какие крупные выгоды мы смогли бы извлечь, основав совместно с термитами компанию по сносу домов.

Новая хижина, любезно предоставленная нам тем же богатым индийцем, стояла на невысоком пригорке, у самого пляжа, над остатками древних коралловых образований. Прежде чем поселиться там, мы убедились в ее прочности, а Фабрицио обильно опрыснул стены раствором ДДТ. Кемизи, помогавший нам вместе с Асмани, истолковал случившееся по-своему и уверял, что великий Мбоа, местный призрак, покарал нас таким способом за неверие. Но кто бы ни был виноват в катастрофе: Мбоа, термиты или гроза, — мы возобновили работу, и последующие три или четыре дня прошли без особых происшествий. Однако как-то вечером, после ужина, когда мы играли в карты, произошло что-то необычное. Из дыр и трещин в стене появилось огромное количество муравьев.

— Термиты? — закричал Фабрицио, сильно встревожившись.

— Нет! — успокоил его Карло, который наклонился, чтобы рассмотреть насекомых. — Это обыкновенные черные муравьи.

— Они не разрушают домов? — недоверчиво спросил Фабрицио.

— Нет! — сухо ответил энтомолог.

— В таком случае продолжим игру.

Не прошло и десяти минут, как муравьи показались снова, и на этот раз в невероятном количестве. Одна из стен была буквально усеяна насекомыми, в то время как расширяющаяся на глазах муравьиная колонна начала пересекать комнату.

— Что происходит? — спросил я.

— Очевидно, они от чего-то убегают, — ответил Станис.

— Я знаю, что происходит, — проворчал Фабрицио, вставая. — Этот дом тоже скоро рухнет, и муравьи покидают свое жилище.

— Но погода прекрасная, — возразил я. — Не может быть, чтобы бунгало рухнуло без всякой причины.

— Я думаю, что надвигается гроза и муравьи спешат укрыться на высоких местах, — заявил Станис.

— Но на небе ни облачка, — сказал Карло, высовываясь из окна.

— Во всяком случае, здесь что-то не так, — упорно настаивал Фабрицио.

Сотни муравьев продолжали тем временем проникать в комнату.

— Пойдем посмотрим снаружи, — предложил энтомолог, и мы, захватив фонарь, направились к двери. На пороге нашим глазам представилось необычайное зрелище: куда бы мы ни направили свет фонаря, повсюду сверкали черные спины миллионов муравьев, буквально наводнивших холм. Трава, камни, кусты — все было покрыто шевелящимися насекомыми.