Мониша Раджеш - Вокруг мира на 80 поездах. 72 000 километров новых открытий

У нас был всего один день и одна ночь в Торонто, и мы не успели осмотреть даже главные туристические достопримечательности и провели большую часть из отпущенных нам семи часов в 416 Snack Bar, погрузившись в пучину коктейлей на основе виски в компании старого друга, и, таким образом, остались в полном восторге от города – во многом потому, что мало что о нем запомнили. В чем сомневаться не приходилось, так это в том, что в какой-то момент вечером абсолютно все стало нас веселить; китайская еда оказалась лучшей из всего, что я когда либо пробовала; футон – лучшим из всего, на чем я когда-либо впадала в отключку; мы с Джемом проснулись в убеждении, что Торонто – это невероятный город и что мы бы с радостью остались там жить, жаль, что уезжать надо было уже в 8 утра. Неудивительно, что мы оказались в Большом зале вокзала Торонто Юнион в состоянии тотального похмелья, где просто молча наслаждались красотой архитектурного стиля бозар. По обеим сторонам здания было по два арочных окна высотой в четыре этажа. Пройдя через стекло, окрашенные в лазурный цвет лучи солнца падали на мраморные полы с узором «елочка». В тени известняковых столбов царила прохлада, я даже ожидала увидеть за одним из них Дика Трейси из одноименного фильма, шпионящего за кудрявыми блондинами со шляпными коробками в руках. Хотя цифровые дисплеи, производящие электроэнергию солнечные панели и новейшие поезда-пули произвели революцию в железнодорожном транспорте, отголоски его былого очарования все еще встречались на таких вот вокзалах, которые стали памятниками не просто виду транспорта, а образу жизни.

После того как мы взошли на двухэтажный Maple Leaf, нам удалось найти свободные места с правой стороны, откуда можно было разглядеть Ниагарский водопад после пересечения границы с Америкой. Подготовленный к двенадцатичасовому путешествию поезд сиял белизной, ковры сбрызнули специальным освежителем, но ни то ни другое не помогло справиться с ароматом и пятнами пива Coors Light. Интерьером он напоминал самолет, в том числе большими креслами с откидными спинками. Вместе с нами на борт взошло еще несколько пассажиров, и мы отбыли от Торонто Юнион точно по расписанию. В течение первого часа поезд медленно плыл мимо пригородных поселений и однообразных клубков из шоссе, а затем оказался посреди виноградных угодий – вдоль путей шли километры и километры виноградников. На подъезде к реке Ниагара все было освещено радугой, но за быстрыми и сильными течениями практически невозможно было что-то разглядеть. После двухчасовой остановки на таможне и прохождения пограничного контроля железная дорога начала петлять по городам Буффало, Сиракьюс и Скенектади, огибая озера; пути окружало высокотравье и больше ничего, и вот мы уже были на финальном отрезке пути вдоль реки Гудзон. Прибывая в Нью-Йорк, мы испытали величайшее разочарование. У нас была надежда увидеть полную луну на горизонте с многочисленных виденных ранее фотографий, мы уже готовились воочию убедиться, совпадает ли реальность с картинками, как вдруг поезд ушел глубоко под землю, и мы оказались в подземелье Нью-Йоркского Пенсильванского вокзала.

Впечатления от двенадцатичасового путешествия были непривычно минималистичными, виды из окна я почти не запомнила, и все, что осталось в памяти, – это то, как Джем поедает обед шестилетней девочки. После прохождения пограничного контроля мы вдруг поняли, что выпитый вчера виски ударил нам по мозгам, и мы забыли упаковать хоть какой-то провиант для поездки, за исключением пакетика с конфетами, завалявшегося у меня в кармане. В поезде был вагон-ресторан, где можно было заказать салаты и холодные бутерброды, но банковские терминалы там не работали, а наличных у нас не оказалось. Когда это обнаружилось, есть из нас двоих никто не хотел, но осознание того, что раздобыть еду не удастся, внезапно заставило нас сильно проголодаться. Запах домашней жареной курицы, доносящийся с сидения сзади, где мама с двумя детьми распаковывала запасы съестного, делу отнюдь не помог: хрустящее румяное куриное мясо, завернутое в фольгу, печенье, соус в контейнере, початки кукурузы, салат из помидоров, несколько кусков шоколадного торта и бутылка лимонада. Когда мы подглядывали за происходящим в щель между сиденьями, маленькая девочка заметила это и уставилась на нас своими круглыми сияющими глазами, а затем широко улыбнулась. Это была улыбка мудрого и понимающего человека, такая, какую шестилетки используют, чтобы разоружить глупых взрослых. Не отрывая от нас взгляда, она подергала маму за рукав, вооруженная куриной ножкой, словно пикой.

– Мама, этот дядя хочет курицу, – с усмешкой произнесла она.

Я покраснела от ужаса и тут же вжалась в свое сиденье.

– Она права, – прошептал Джем. – Выглядит очень аппетитно.

– Мы можем вас угостить, если хотите , – сказала мама девочки с хриплым смешком.

– О нет, не волнуйтесь, – извиняющимся тоном сказала я, встав на колени на свое сиденье, чтобы развернуться к ней лицом. – Спасибо за предложение, но мы уже поели. – Не знаю, почему я соврала, ведь сейчас я была готова убить за куриное бедро с соусом.

– А вот судя по его лицу, это не совсем так, – сказала женщина, с улыбкой указывая на Джема, который тоже теперь стоял на коленях на сиденье. Видимо, это замечание стало красной тряпкой для малышки, которая теперь с ликованием размахивала куриной ножкой так, как будто Джем был голодным щенком, а не взрослым мужчиной. Преисполнившись стыда, я заметила, что большинство пассажиров вокруг с интересом наблюдают за разворачивающейся сценой.

– Все в порядке, у нас много еды. Когда путешествуешь с двумя детьми, еды с собой на всякий случай берешь на десятерых. – Она вытащила бумажную тарелку и передала ее Джему, который, судя по его взгляду, все же сожалел о происходящем, но остановить его не могли абсолютно никакие обстоятельства.

– Бери, – сказала я, сдаваясь и надеясь, что он предложит и мне кусочек.

В индийских поездах обмениваться едой с другими пассажирами было так же нормально, как читать книгу или дремать, но сейчас я почему-то чувствовала, что страдают мои личные моральные принципы, хотя, казалось, эта милая леди была счастлива поделиться с нами едой, припасенной для своих детей… Нам же нечего было предложить ей взамен, все, что у нас было, – это пакетик растаявших конфет. Отказываться от предложенной еды теперь было бы грубее, чем принять этот дар, поэтому Джем уже находился в радостном ожидании, а леди тем временем нашла пластиковую ложку для того, чтобы добавить соус на тарелку. Позднее в тот же день терминал в вагоне-ресторане заработал, и мы смогли купить пару сэндвичей с резиновым на вкус беконом, благодаря чему мы не умерли от голода в пути до Нью-Йорка.