Мониша Раджеш - Вокруг мира на 80 поездах. 72 000 километров новых открытий

Роберт Де Ниро сидел на диване в бейсбольной кепке. Это не стало для нас большим сюрпризом, учитывая, что он владел отелем, в котором мы остановились, но все же было довольно странно осознавать, что голливудский актер такой величины решил провести вечер пятницы в своем же баре. Никто не заказывал обед в ресторане «Планета Голливуд», ожидая, что Сильвестр Сталлоне [30] Сильвестр Сталлоне был одним из инвесторов первого ресторана «Планета Голливуд» вместе с Брюсом Уиллисом и Деми Мур. будет распивать там молочные коктейли. Моей первой мыслью, когда я его увидела, стала песня группы Bananarama Robert De Niro’s waiting [31] Robert De Niro’s waiting – «Роберт Де Ниро ждет» (англ.). , и я вслух задалась вопросом – ждет ли он или говорит по-итальянски. Джем абсолютно не понял эту фразу из песни, что неудивительно, ведь она появилась, когда он еще не родился. Зато он отреагировал на подобную встречу с ожидаемым и довольно сильным волнением. Если на Манхэттене быть начеку, можно время от времени замечать знаменитостей, скрывающихся за солнцезащитными очками и шляпами, предпочитающих держаться подальше от окружающих; зачастую их маскировка оказывается чересчур комичной, и в результате она и выдает их – с тем же успехом они могли бы ходить с плакатом «Я знаменит» в руках. В то утро мы увидели Дженнифер Коннелли и ее младшего сына, пересекающих дорогу в Трайбеке [32] Трайбека – модный район Нью-Йорка. , а теперь в нескольких метрах от нас сидел Трэвис Бикл [33] Имеется в виду Роберт Де Ниро, исполнивший эту роль. из фильма «Таксист» собственной персоной. Учитывая, что Джем приехал в Нью-Йорк впервые, я предоставила ему возможность открыть для себя все туристические радости, и в результате он целый день высовывался из окон такси во время поездок, чтобы получше все разглядеть, и ел хот-доги и крендельки из тележки у Метрополитен-музея. Он хотел подойти к Де Ниро и поздороваться. Я решила понаблюдать за этим действом издалека и встала в дверном проеме. Я испытывала такой же трепет, что и натуралист Дэвид Аттенборо, который освещал события из животного мира, а именно те случаи, когда молодая газель должна была вот-вот попасть в лапы гепарду. Де Ниро в этот момент сидел, поджав губы, и был занят разговором с человеком, судя по всему, занимавшему пост генерального менеджера отеля, а при виде приближающегося Джема он поднял руку, призывая того остановиться.

– Эй, чувак, я отдыхаю! – рявкнул он, и Джем тут же ударил по тормозам, если уместно использовать подобную аллегорию, и развернулся обратно.

Его эго понесло непоправимый урон, он просидел с надутым видом весь ужин, пока я не напомнила ему, что Де Ниро не снялся ни в одном достойном фильме за последние десять лет [34] Вероятно, сейчас эти слова потеряли свою силу, поскольку в 2019 году вышел фильм «Ирландец» с его участием, заслуживший 10 номинаций на «Оскар». и, вероятно, был очень несчастным человеком, хотя именно в его случае можно сказать, что счастье ему все же удалось купить. Де Ниро все еще сидел в баре, когда мы вернулись в отель после ужина, поэтому Джем обошел его по большому радиусу, словно пытаясь не разбудить спящего ротвейлера, и проскользнул в коридор, на всякий случай оглядываясь через плечо.

В США считается вполне нормальным забирать с собой остатки еды после ужина в ресторане, это абсолютно не порицается, а вот англичанам претит просить упаковать еду, за которую они заплатили, но не смогли съесть. Тем не менее мы столкнулись с небольшой дилеммой: конечно, мы оказались не в состоянии съесть целиком жареную курицу, и теперь у нас с собой было несколько контейнеров с мясом и овощами, и в нашем холодильнике просто не оказалось места, чтобы разместить все это, ведь его пространство уже было заполнено бутылками с водой, шоколадом и элем Newcastle Brown Ale – неожиданный выбор напитков для отеля, принадлежащего Де Ниро.

– Почему бы нам просто не отдать еду бездомному? – предложил Джем.

В любое время дня и ночи практически в каждом квартале Нью-Йорка можно встретить по крайней мере двух-трех бездомных, которые спят под коробками или ищут пропитание в мусорках, но впервые на моей памяти никого не удалось найти. Пока мы с Джемом шли вниз по Хадсон-стрит с пакетом еды в руках, вокруг стоял гул баров и ресторанов, битком набитых отдыхающими после работы; то и дело нам встречались привлекательные и накачанные молодые люди на полуночной пробежке, и тут я увидела Джема в новом свете: мало кто добровольно провел бы ночь в Нью-Йорке, бродя по улицам Нижнего Манхэттена в поисках бездомных людей, чтобы их покормить. Приметив неподалеку станцию метро, мы пересекли дорогу и спустились вниз, где увидели такую картину: пол застелен матрасами из брезента, подушками из пластиковых пакетов и одеялами из картона. Для местных обитателей сама станция и поезда метро были не просто способом попасть на работу, как для обычных жителей города, им это место дарило тепло, безопасность и общество других людей. Для этих людей станция метро стала домом. Мы увидели, что высокий человек с расшнурованными сапогами направляется в нашу сторону с пледом в руках, и я вручила ему пакет с едой, на секунду задумавшись, не обижает ли его этот жест, но он взял ее и кивнул в благодарность. На прощание мы еще раз огляделись вокруг, осознавая всю несправедливость происходящего, и вернулись наверх, туда, где остальная часть Манхэттена продолжала жить своей богемной жизнью.

Пенн-Стейшн [35] Пенн-Стейшн – другое название Пенсильванского вокзала. напоминал мрачное подземелье. Расположенный под Мэдисон-Сквер-Гарден [36] Мэдисон-Сквер-Гарден – спортивный комплекс в Нью-Йорке, где проводятся международные соревнования. , железнодорожный узел напоминал подземный лабиринт страданий и боли. Ежедневно обслуживающий более 600 000 пассажиров, это самый загруженный вокзал Северной Америки. Три уровня вокзала соединены сломанными эскалаторами и грязными лестницами. Его конструкции из металла и бетона пахли сыростью и отчаянием. Никогда в жизни я еще не испытывала такого ощущения вакуума и полного отсутствия радости, ни на одном вокзале в мире. Даже стулья в зоне ожидания, казалось, были спроектированы таким образом, чтобы обеспечить максимальный дискомфорт: узкие, с неподвижными металлическими подлокотниками, не позволяющими пассажирам откинуть спинку, чтобы с комфортом подремать или просто сидеть в ожидании. Мы предпочли им прогулку по вестибюлю вокзала: вожделенно всматривались в глазурь на сладких пончиках в Dunkin’ Donuts и глубоко вдыхали аромат свежесваренного кофе в надежде, что он замаскирует стоящий вокруг сильный запах мочи.

Пенн-стейшн выглядел так не всегда. Построенный в начале двадцатого века, он был таким же впечатляющим и роскошным, как и его старший брат, Центральный вокзал Нью-Йорка. Но в 1963 году, в связи с сокращением числа пассажиров, вокзал в стиле бозар с его красивым куполом и колоннами потерпел поражение и был в буквальном смысле погребен под землей. Мы рады были наконец его покинуть, когда сели на региональный поезд до Вашингтона примерно в 11.30 утра, куда и прибыли после трех часов дня. Поездка оказалась столь же «интересной», как и поездка на Юго-Западном поезде до Сурбитона [37] Сурбитон – район Лондона. , поэтому я воспользовалась временем в пути, чтобы закончить чтение довольно своеобразной книги великого автора путевых очерков Эрика Ньюби, которую я нашла в небольшом уютном книжном магазине в Вест-Виллидже. Обязательный маршрут вокруг Белого дома, Мемориала Линкольна и Смитсоновского института – так мы провели два дня в столице, прежде чем сесть на поезд Crescent до Нового Орлеана, где мы должны были встретиться с моими родителями. Я предложила им присоединиться к нам в любом месте нашего путешествия и не удивилась, когда они выбрали Big Easy – так называют Новый Орлеан, – так как им было по душе это место: креольская кухня, веселые люди и, конечно же, джаз.