Мониша Раджеш - Вокруг мира на 80 поездах. 72 000 километров новых открытий

Марк был в ярости. Бросив рюкзак на пол, он оттянул рукав футболки, чтобы вытереть пот со своего красного, как букет алых роз на столике в нашем купе, лица.

– Нет, ребята, так не пойдет.

Мы прибыли на станцию всего за 10 минут до отбытия поезда в Синин, хотя предстояло еще забрать билеты, пройти досмотр на входе, найти нужную платформу и сесть в поезд. Мы находились в пути уже почти полгода и имели дело не с первым поездом, поэтому нисколько не переживали, потому что не видели в нынешней ситуации проблем, которых в итоге и не возникло. Впрочем, стоило признать, что я сильно запыхалась и очень хотела пить после того, как прибежала на платформу меньше чем за две минуты до отбытия, но главное было то, что мы вовремя оказались на борту и все же продолжили путь. Успевать на поезда в последний момент стало для нас настолько привычным дело, что я даже начала получать удовольствие от острых ощущений этой своеобразной погони. Но Марка этот марш-бросок отнюдь не впечатлил, и теперь он был пропитан потом и ненавистью. Потупившись, мы долго выслушивали все, что Марк о нас думает, пока он внезапно не остановился, чтобы осмотреть купе:

– Вау, а здесь очень даже неплохо.

До сих пор Марк успел проехаться только на двух китайских поездах – на том, что довез нас до Великой Китайской стены, и на поезде-пуле до Шанхая. Ему еще предстояло прокатиться на поездах дальнего следования с мягкими спальными местами, ковровым покрытием и красивыми золотыми занавесками. Каждому пассажиру здесь полагалась пара махровых тапочек. В поездах дальнего следования, на которых ему довелось поездить в Индии, стремились воссоздать нечто подобное, но пока там по-прежнему было по четыре полки, покрытые сажей и грязью полы и сломанные вентиляторы. Нынешний же поезд был просто роскошным в сравнении с ними. Позабыв о своей ярости, он озирался вокруг, трогал полки и занавески, крайне довольный обстановкой в купе. На часах было около 9 утра, и поезд должен был прибыть в Синин в 5 вечера на следующий день. Протяженность пути составляла около 2500 километров, что означало, что мы должны были проехать всю страну через Нанкин, Сиань и Ланьчжоу, прежде чем прибыть в Синин. Такие путешествия на поезде были мне по душе – своего рода кемпинг на колесах. В обычной жизни я ненавидела кемпинги и все, что с ними связано: отсутствие душа, отсутствие сна, необходимость справлять нужду в кустах, пауки в обуви, трава в чае. Но каким-то образом поезда сочетали в себе все лучшие черты кемпинга, где, сидя на своей полке, в пределах личной зоны комфорта и уюта, я могла переодеться в шерстяные носки, пить персиковый компот и горячий чай неспешными маленькими глотками и наблюдать за проплывающими или пролетающими – в зависимости от скорости поезда – пейзажами. Джем надел старые кальсоны своего отца, я – свои термолеггинсы, и Марк, увидев это, в конце концов тоже сдался и достал свои теплые вещи. Мы выглядели как третьесортная велосипедная команда.

Спустя час после отбытия четвертая полка была все еще не занята, придавая этому путешествию элемент загадочности. Кто присоединится к нам в пути – пока еще неизвестному главному герою этой пьесы предстояло занять свое место на сцене. Независимо от того, займут ли эту полку несколько персонажей или один-единственный сказочный герой, кто бы это ни был, он точно изменит дальнейший расклад нашего путешествия. Дверь открылась – и мы все разом посмотрели на вошедшую в купе проводницу в белых форменных перчатках. Она взяла наши билеты и засунула в кожаный чехол, после чего вручила нам три пластиковых карты, которые нужно было сохранять до прибытия в Синин.

За последние шесть месяцев я настолько привыкла к определенным звукам и видам из окна, что любая аномалия вызывала разрыв шаблона. Сейчас же, смотря в окно, я вдруг почувствовала, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Большинство поездов отправлялись из самого центра города, а затем катили по его периферии мимо торговых комплексов, бизнес-центров и многоэтажек, а город тем временем открывался слой за слоем; только ты ехал мимо усыпанных граффити бетонных стен и многоэтажных квартирных комплексов, как картина за окном сменялась малоэтажным загородным жильем и зеленью, после чего следующей на очереди выступала сельская местность, а потом километры и километры пустошей, а затем этот цикл происходил в обратном порядке, завершаясь приездом в другой город. Но вот уже более четырех часов мы двигались по одному и тому же бесконечному мегаполису, который служил спутником Шанхая. Стоило за окном появиться сельскому пейзажу, как его опять сменяли апарт-комплексы, торговые центры, а затем очередной город-призрак, автостоянка и опять квартиры. Согласно расписанию, мы должны были проехать через несколько отдельных городов: Куньшань, Сучжоу, Уси, Чанчжоу, Чжэньцзян и Нанкин, – но все они просто-напросто слились из-за абсолютно бессистемного проектирования и строительства, с которыми я никогда прежде не сталкивалась. Для тех, кому не по душе был современный и технологичный Шанхай, и тех, кто не мог позволить себе жилье в этом городе из-за баснословных цен, эти города стали идеальным вариантом для жизни. Им суждено было появиться, и они появились.

Я выловила персик из компота, задаваясь вопросом, появится ли вообще наш четвертый попутчик. Марк редактировал фотографии, а Джем читал про высотную болезнь, испытывая параноидальный страх, что нескольких часов, которые мы проведем в Синине, совсем не хватит для того, чтобы акклиматизироваться к высоте перед ночным поездом в Лхасу. Не было никаких сомнений в том, что четырех часов было недостаточно для акклиматизации, в идеале на это нужно было как минимум два дня, но расписание поездов и наше собственное расписание быстро привели к осознанию, что выбора у нас не было.

– Нам нужно пить как можно больше, чтобы предотвратить головные боли, – прочитал Джем с телефона. – И не забывай, что Юхан рассказала нам о сне.

После пребывания в PuLi мы также решили испробовать Airbnb и провели три ночи в доме приятной молодой женщины по имени Юхан, которая владела трехкомнатной квартирой на территории бывшей Шанхайской французской концессии. В одной из комнат она спала сама, другую сдавала паре, которая появлялась в местах общего пользования только во время перерывов между сексом, а третья комната использовалась для кратковременного пребывания гостей с Airbnb. Каждый раз, когда мы встречали Юхан, у нее были мокрые, только что вымытые волосы и новая пижама. Жаль, что комната не могла похвастаться такой же степенью чистоты, как ее хозяйка: на кровати лежал грязный пододеяльник Hello Kitty без самого одеяла внутри, на мусорной корзине – пара нестиранных брюк, а раковина настолько забита волосами, что я задумалась, что будет, если я попытаюсь их вытащить – вдруг вслед за ними появится предыдущий гость этой комнаты? Недавно Юхан посетила Тибет с группой друзей и показала нам просто кучу фотографий, которые на самом деле можно было сделать в любом месте земли, где есть в наличии ясное голубое небо. На каждой из них была запечатлена Юхан, или Юхан с только что нанесенным блеском для губ, или Юхан, показывающая знак V пальцами, а на заднем плане – монастырь. Перелистывая фотографии, Юхан предупредила нас об опасности высотной болезни: «Не ложитесь спать, если появились признаки высотной болезни, вы можете впасть в кому, и, возможно, никто не заметит, что вы умерли во сне»; а также об опасностях, связанных с блюдами из рыбы: «Я путешествовала с группой из двадцати врачей, и все они отравились. Единственным, кто не заболел, был человек, который не ел рыбу. Рыба под запретом». В качестве последнего предупреждения она наказала не торговаться с тибетцами. «У них у всех при себе есть ножи, которые им выдают еще в малом возрасте. И при случае они ими воспользуются».