Айвен Сандерсон - Книга Великих джунглей

Но из всех растений, с которыми я когда-либо встречался в джунглях, меньше всего мне нравится дикая тания. Она широко распространена в местах своего обитания, хотя вы можете не заметить ее до тех пор, пока в буквальном смысле не наступите на нее или как-либо иначе вступите в контакт с нею.

Дикая тания выглядит как ревень-переросток, насаженный на пальмовый стебель. Ее очаровательные белые цветы выглядывают из пучков крупных мясистых листьев фаллической формы, с трех сторон напоминающих толстую свечу в разрезе. Но с четвертой стороны вы видите, что это лишь огромный белый лепесток, загнутый вокруг ярко-оранжевого центра, который тания выставляет напоказ, словно Будду в белой восковой гробнице. Стебель этого растения, достигающий восьми дюймов в диаметре, имеет облик прочного пальмового ствола.

Все это звучит довольно невинно, но внешность обманчива. На самом деле ствол дикой тании не прочнее, чем стебелек сельдерея; случайный взмах мачете может прорезать его насквозь, а удар рукой или ногой нанесет серьезное повреждение. Возмездие наступает немедленно: растение выпускает жидкость не менее едкую, чем серная кислота. Нескольких капель на коже достаточно для образования красных пятен, из которых потом вздуваются болезненные волдыри.

В историях о джунглях, которыми обмениваются путешественники, вы могли слышать о гигантских растениях, хватающих людей и других крупных млекопитающих с такой же легкостью, как Nepenthes хватает муравья. Кто-то слышал о зловещей, дьявольски хитроумной лиане, обвивающейся вокруг человека и сжимающей его до тех пор, пока он не умрет от удушья. Замечательная и пугающая картина, но на самом деле лианы не обладают достаточной чувствительностью, хотя большинство из них можно использовать в качестве удавки. Человек вполне способен безнадежно запутаться в витках лиан, и они причиняют достаточно неудобств без всяких сверхъестественных способностей.

Помню один случай в джунглях Тринидада. Я собрался спуститься в ущелье на нескольких довольно прочных с виду лианах, свисавших с большого дерева, которое росло на самом краю. Мне удалось одолеть лишь половину пути, когда наверху что-то подалось и мимо пролетело несколько крупных сучьев, сопровождаемых громадным мотком лианы, обмотавшим меня витками, которые мало чем отличались от колючей проволоки. Я едва не потерял сознание от удара. Когда я грохнулся на дно ущелья, все еще опутанный живыми кольцами, то сильно поранился о шипы и потерял мачете. Но именно толстые, упругие стебли, обмотанные вокруг моего туловища, помогли смягчить падение.

В начале спуска я краем глаза заметил стадо встревоженных пекари, американских тропических свиней. Какое-то мгновение они с тупым удивлением смотрели на меня, а потом разбежались во все стороны, как испуганные олени; этот вид животных обладает мощными конечностями и скоростью миниатюрной скаковой лошади.

Сам инцидент подробно сохранился в моей памяти еще и потому, что при падении я потревожил норную гадюку. Хотя обычно змеи кажутся мне гораздо менее враждебными и отвратительными, чем пауки, норная гадюка относится к разновидности, знакомство с которой должно быть как можно менее продолжительным. Ее яд, хотя и не смертельный, парализует жертву, которая затем становится совершенно беспомощной и не в силах сопротивляться даже укусам муравьев. Хотя у меня не было безоговорочной веры историям местных жителей, я постарался уклониться от этого экземпляра, все еще находясь в смирительной рубашке из лианы. Гадюка нападала снова и снова, что удивило меня, поскольку ничто не мешало ей просто уползти и оставить меня болтаться в воздухе.

Сражаясь с неподатливой лианой и уклоняясь от гадюки, я сначала не заметил, что другая толстая лиана пленила одного из пекари. Я видел, как он стремглав промчался мимо, освободившись незадолго до того, как я сделал особенно мощный рывок и приземлился на каменистое дно вместе с остатками лианы. Пекари выскочил прямо на змею, так как она преграждала ему единственный путь к спасению. Несмотря на свой испуг (а кто бы на его месте не испугался?), он с ходу лягнул змею; позднее я узнал, что именно так пекари защищаются от подобных врагов. Удар подбросил змею в воздух и отшвырнул ее на каменную стену утеса, а пекари с треском исчез в густом подлеске.

К моему изумлению, гадюка осталась жива и снова набросилась на меня. Но вмешательство пекари позволило мне освободиться от последних обрывков лианы. Вскарабкавшись на кучу валунов у основания утеса, я принялся швырять камнями в свою противницу, пока не нанес серьезное увечье, а потом добил ее сухой веткой. Я взял гадюку домой в качестве трофея — такие нам еще не попадались — и вернулся в лагерь, окровавленный и покрытый синяками, но в остальном довольный.

Глава пятнадцатая

СЛЕДУЮЩЕЕ ПОКОЛЕНИЕ

Хотя джунгли являются очень старыми и стабильными растительными сообществами, поддерживающими естественное равновесие в течение столетий и даже тысячелетий, ученые не вполне понимают, как им это удается. Отчасти это объясняется тем, что мы еще мало знаем о полном цикле жизни тропического дождевого леса. У нас пока больше вопросов, чем ответов, и некоторые ответы больше похожи на осторожные предположения.

Трудность заключается в том, что большинство исследований о смене поколений в растительном цикле джунглей проводилось в условиях, не вполне точно копировавших первоначальную обстановку девственного леса. Иногда наблюдатели описывали, как лес залечивает раны после урагана или больших вырубок, осуществленных другими людьми. Иногда все начиналось с нуля, — как на Кракатау, хотя такие примеры все же единичны. Но у нас недостаточно оснований полагать, что это нормальный процесс регенерации, происходящей при отсутствии катастроф и природных катаклизмов.

Методы, с помощью которых растения разных этажей джунглей воспроизводят себя, изменяются в широких пределах, даже среди растений, образующих один слой. Некоторые деревья и другие растения цветут и плодоносят лишь раз в жизни; им требуется от двенадцати до пятидесяти лет, чтобы достичь этой стадии, после чего они быстро погибают. Другие цветут и плодоносят постоянно, словно не обращая внимания на время года. На участках джунглей, где за деревьями достаточно долго велось пристальное наблюдение, было отмечено, что некоторые виды плодоносят по девять месяцев в году. Но большинство все же имеет более долгий период отдыха. Для всех видов цикл регулируется особенностями самого растения, а не такими общими факторами, как жара или холод, высокая или низкая влажность.