Айвен Сандерсон - Книга Великих джунглей

Несмотря на важность физиологических отличий, настоящие жители джунглей обладают психологическими качествами, которые, хотя и не являются их исключительной принадлежностью, получили гораздо более мощное развитие, чем в других обществах. Они духовно — или, если хотите, эмоционально — настроены на природную среду. В данный момент не имеет значения, лучше или хуже этот психологический настрой, чем у других народов. Он просто другой . Поскольку среда их обитания не похожа ни на одну другую на Земле, неудивительно, что разум этих людей в некоторых отношениях развивался «по касательной» к остальным представителям человеческого рода.

Благодаря тому что адаптация к условиям джунглей сохранялась неизменной в течение тысячелетий, их психологическая устойчивость значительно превосходит нашу. От поколения к поколению современное общество подвергается все большему количеству стрессов. Нигде в мире, кроме джунглей, человеческий разум не был столь мало подвержен эмоциональным потрясениям, новым идеям, товарам, условиям жизни, понятиям о природе человека и вселенной.

Для нас развитие идеи о неожиданном скачке в прошлое (скажем, в Древний Египет, в Италию времен Ромула и Рема, во Францию или Германию времен галлов и тевтонов) требует напряженной работы воображения. Мы знаем, что не только окажемся в совершенно иной цивилизации; само наше мышление должно претерпеть радикальную перемену, чтобы приспособиться к этой цивилизации. Если бы современный житель джунглей вдруг очутился среди своих предков в экваториальном лесу доисторических времен, он бы не ощутил разницы. Хижины были бы точно такими же, как та, которую его жена построила вчера, с таким же внутренним устройством. Люди бы пользовались теми же орудиями, с которыми он был знаком всю свою жизнь, и для тех же целей. Его образ жизни так же неизменен, как и сами джунгли, поэтому для него практически не имеет значения, попадет ли он в прошлое, в будущее или останется на месте.

Психология обитателей джунглей оставалась такой же статичной, как их материальное существование, и это само по себе позволило интуитивным способностям развиться до такой степени, о какой мы, живущие в мире постоянных перемен, можем лишь мечтать. Этот феномен был обнаружен в прошлом веке и совсем недавно получил должную оценку.

В конце концов, опытным психологам редко предоставляется возможность наблюдать за поведением жителей тропического дождевого леса. Одним из таких счастливчиков (кстати, единственным, кто при этом действительно жил среди туземцев) был американец из Юты по имени Килтон Стюарт. Он жил с лусонскими негритосами на Филиппинах и в достаточной мере завоевал их доверие, чтобы провести серию психологических тестов. Он разделял с ними праздники и опасности, участвовал в их ритуалах. После возвращения в Америку он написал о своих впечатлениях в книге «Пигмеи и великаны из сна», где приводится немало успешных примеров психотерапии: «Это была настоящая психология исцеления, вовсе не отстающая от западной цивилизации на пятьдесят тысяч лет. В некоторых отношениях их методы превосходят наши».

Стюарт был знаком с современным использованием гипноза и состояния транса при лечении. Но он обнаружил, что знахарь из племени негритосов знал об этом гораздо больше, чем он сам. Более того, шаман успешно лечил своих пациентов от хронических заболеваний, которые среди западных медицинских специалистов считаются самыми трудными. Стюарт был поражен высокой внушаемостью туземцев под его собственным гипнозом.

Многие члены первой группы, в которой он жил, страдали от стригущего лишая, который он лечил, погружая человека в транс и рисуя на треснувшей коже решетку из йода или зеленки — весьма мучительная процедура для того, кто находится в сознании. Но когда Стюарт внушал своим пациентам, что они будут испытывать легкую щекотку, то после пробуждения они сообщали ему о приятных ощущениях.

С моей точки зрения, можно не сомневаться в том, что, по крайней мере, некоторые обитатели джунглей (а возможно, и все) обладают способностями к экстрасенсорному восприятию, которые большинство из нас либо утратило, либо никогда не развивало. Европейцы и американцы очень долго смотрели на сообщения и даже подробно задокументированные отчеты о подобных явлениях, отказываясь поверить тому, чего сами никогда не видели. Но я не знаю другого способа объяснения некоторых событий, при которых присутствовал лично.

Наиболее любопытен тот факт, что хотя жители джунглей вроде бы владеют определенными умственными (или, если угодно, парапсихологическими) способностями и применяют их на практике, они необычайно прагматичны. В отличие от других первобытных народов, таких как австралийские аборигены, они совершенно не заботятся о теоретическом обосновании своих талантов? Далее, они обладают «классными», по выражению современных подростков, способностями в области предсказаний. Мы проверяем свое экстрасенсорное восприятие с помощью специальных карт; австралийский абориген каким-то образом узнает о болезни своей бабушки, живущей за сотню миль от него; знахарь африканского племени может объявить о прибытии гонца задолго до его появления. Но коренные обитатели тропического леса, насколько мне удалось узнать от серьезных ученых, наблюдавших за ними, совершенно не интересуются больными бабушками, гонцами или двусторонней телепатией. Другое дело — естественные вещи, такие как природа и охота.

Профессиональное выслеживание животных, даже раненных, само по себе довольно утомительно, но в тропическом лесу со сплошным лиственным покровом оно становится практически невозможным. Однако лесные жители иногда могут выслеживать животных в течение нескольких суток, хотя при этом они даже не в состоянии указать пришельцу, владеющему их языком, на какие-либо свидетельства в виде сломанных ветвей, следов и так далее. Это может показаться преувеличением, но уверяю вас, что если вы проживете в джунглях какое-то время без опасений и придирок, то научитесь чуять предстоящую погоду, дрейфовать вместе с животными — в общем, попадете в некий огромный биоритм. Я не могу и, следовательно, не стану утверждать, что любой человек может предчувствовать прибытие гонца или читать чужие мысли. Но когда речь заходит о животных, слова буквально изменяют мне. Могу лишь сказать, что, много лет занимаясь сбором животных, несмотря на ужасное зрение, я часто набредал на них, потому что… как бы это назвать? Было ли это повышенной восприимчивостью других органов чувств или экстрасенсорным восприятием? Кто знает? Я не знаю, но даже мои туземные помощники постоянно спрашивали, как мне удалось найти тот или иной экземпляр. Обычно это происходило в десяти минутах ходьбы от нашего лагеря, на территории, которую они осматривали самым тщательным образом. По какой-то причине я подходил прямо к животным или они подходили ко мне, без всякого осознанного участия с моей стороны.