Адий Шарипов - На дальних берегах

Традиционный обед, на который пригласили нас после осмотра павильона, прошел в чрезвычайно непринужденной обстановке. Тон, как ни странно, задал этому сам хозяин. Едва мы расселись за столом, комиссар оставил официальную чопорность и превратился в радушного, хлебосольного человека, любителя угостить и занять гостя живым интересным разговором. Словом, мы очутились в атмосфере истинного французского застолья, когда разговор даже на самые серьезные темы течет легко и непринужденно, перемежаясь шутками и взрывами смеха.

Заговорив о том, что мы только что осмотрели в павильоне, комиссар с заметной горечью в голосе заявил:

— Квебек — чрезвычайно богатая провинция. Но что от этих богатств остается нам, французам? Я нисколько не преувеличиваю, господа, но восемьдесят процентов всех наших богатств, — восемьдесят! — принадлежит англичанам и американцам. Спрашивается, кто же здесь хозяин?

Взглянув на взволнованного хозяина, С. Б. Ниязбеков тонко усмехнулся.

— Что же мешает вам устранить эту, как вы называете ее, несправедливость? Французов, как я понимаю, в Квебеке большинство, и все французы возмущены. Мне кажется, мнение большинства является решающим, чтобы природные богатства оказались в руках истинных хозяев.

— Англичане! — воскликнул, забыв о сдержанности, комиссар. — Англичане душат нас и попирают наши права. Но нет, у нас есть право на самостоятельность — и мы его осуществим! Да, да, я это заявляю твердо, — мы добьемся самостоятельности!

— Охотно верю, — откликнулся С. Б. Ниязбеков. — Думаю, что мы еще станем свидетелями этого.

— А вот когда мы добьемся самостоятельности, — с улыбкой заявил наш хозяин, — то первым послом в СССР буду я. Ничего не имеете против?

Главе нашей делегации ничего не оставалось, как поддержать шутку комиссара.

— Милости просим! — с легким поклоном ответил он.

Словно дождавшись паузы в застольном разговоре, на небольшой сцене в глубине зала появился хор. Взмах дирижера, и мы услышали знакомую мелодию «Подмосковных вечеров». Хор исполнял популярную во всем мире песню дважды: на французском и русском языках. Со стороны хозяев это было данью высокого уважения к нам, и мы, едва умолк хор, выразили комиссару свою признательность.

За десертом разговор вновь коснулся политических проблем. Мы воочию убедились, насколько развит в Канаде антагонизм между французами и англичанами. С той и с другой стороны пока что предпринимаются демарши чисто демонстрационного свойства. Так, французы устраивают обструкцию английской королеве, англичане, со своей стороны, готовят такую же встречу президенту де Голлю. В частности, за столом комиссар заговорил об ожидаемом приезде генерала де Голля. По его мнению, генерал просто обязан поддержать своих и демонстративно должен посетить сначала Квебек, а уж потом отправиться с визитом в Оттаву.

— Это его долг. Долг француза!

Как нам удалось впоследствии узнать, генерал де Голль сверх всякой меры оправдал ожидания своих земляков. Он посетил Квебек и удостоился восторженного приема. От посещения же столицы Канады президент вообще отказался. Можно только представить себе, насколько потрафил де Голль националистическим настроениям канадских французов!

— К сожалению, — заявил хозяин стола, когда обед подходил к концу, — нас, французов, здесь меньшинство. У нас нет ни сил, ни средств для эффективной обороны. Вы обратили внимание на старинную пушку возле павильона? Она осталась от древних времен. Уверяю вас, что это единственное наше оружие для защиты от врагов.

Разговор, как положено, следовало завершить шуткой, и С. Б. Ниязбеков, поднимаясь из-за стола, с улыбкой сказал комиссару:

— Пушка очень грозная. Но разве вам угрожает какая-то опасность? От имени своего народа могу с уверенностью обещать, что нас вам опасаться не следует. Мы хотим жить со всеми в мире, дружбе.

— О, я это знаю! — заверил комиссар и, сопровождая нас из зала, где слуги принимались убирать со стола, предложил совершить автомобильную прогулку по провинции.

«Если угощают, наешься и масла», — говорят у нас, в степи. Как ни хотелось отдохнуть после обеда, однако предложение посетить дом отдыха на берегу озера Эстерель пришлось всем нам по душе.

В путь выехали на трех машинах. Как было сказано, до озера от Монреаля двести пятьдесят километров.

Дороги в Канаде, как, впрочем, и везде на американском континенте, превосходны. Выбравшись из городской толчеи, громко сигналя, машины понеслись по прямой асфальтированной магистрали. Автомобили оказались правительственными, с резкими сиренами. Не сбавляя бешеной скорости, мы ехали в потоке самых разнообразных автомобилей. Рябило в глазах от раскраски машин: синие, красные, желтые, зеленые.

Через каждые пятьдесят километров лавина машин сбавляет скорость и останавливается у ворот, перегораживающих магистраль. Обслуживающего персонала нет, ворота закрываются и открываются автоматически. Путешествующий опускает в металлическую кассу монету, ворота распахиваются и путь свободен. После наших дорог, где тебя никто не останавливает, если ты соблюдаешь все правила, такие частые вынужденные остановки у ворот не могли не вызвать удивления. Оказалось, что дорога, по которой мы ехали, принадлежит частному лицу и ворота предназначены для сбора платы. Платить нужно за все, даже за право передвигаться по земле.

Равнина кончилась, мы въехали в какой-то лабиринт ущелий и холмов. Дорога поднималась и опускалась, и наши машины, не сбавляя скорости, плавно ныряли на всех неровностях рельефа местности. Неожиданно мы взлетели на вершину крутого высокого холма и остановились. Впереди перед нашими глазами открылась спокойная водная гладь. На той стороне зеленел густой, ухоженный лес.

Комиссар с улыбкой посмотрел на нас своими синими, как открывшаяся озерная равнина, глазами.

— Эстерель.

Несколько минут мы молча любовались живописной панорамой сохранившегося уголка природы.

— Господин комиссар, озеро принадлежит государству или является частной собственностью?

— Частная собственность. И озеро, и тот вон лес, и даже горы, сады и огороды, — все это принадлежит одному человеку. Но он молодец. Когда-то здесь было четыре небольших озерца. Хозяин прорыл между ними каналы и соединил их друг с другом. Теперь они слились в одно большое. Для Монреаля это зона отдыха.

— Много здесь домов отдыха?

— Домов отдыха? Шестьдесят. Кроме того, три санатория, пансионат и много гостиниц.

— Они тоже принадлежат хозяину озера?

— Конечно! Разве он пустит кого-нибудь?

— А сколько стоит отдых на озере?

— Видите ли, господа. Путевка у нас на одну неделю. Стоимость ее сто тридцать — сто сорок пять долларов.