Дэн Гемайнхарт - Койот Санрайз [Невероятная гонка на школьном автобусе] [litres]

Он вздохнул.

Уткнулся лбом в холодное стекло. Я услышала, что он всхлипнул – один раз, не больше.

А потом снова улегся спать. Я услышала, как он снова задышал медлительно и размеренно.

Мне кажется, он надеялся, что, если заснет поскорее, сможет догнать эту маму с малышами. Сможет увидеть их во сне. Побыть с ними чуть подольше. Красивая догадка.

Не знаю, удалось ли ему.

Вот и все. С этим… с этим воспоминанием я никогда не расстанусь.

По-моему, это светлое воспоминание.

По-моему, светлое.

А потом, не прошло и двадцати минут после «Завтрака на воде», это случилось: когда я набила желудок, плотно позавтракав, и мы снова катили по автостраде, зазвонил мобильник.

Я сидела на краю дивана, Сальвадор напротив, на ящике. Эпическая партия в «Уно» была в самом разгаре: мы складывали обтрепанные карты стопками на чемодане, который служил нам столом. Айван, полусвисая с моих колен, бодал головой мою руку всякий раз, когда я, нахалка такая, переставала чесать его за ушком.

Я только что коварно сразила Сальвадора, выложив карту «Возьми четыре», но моему триумфу помешал пронзительный, настойчивый телефонный звонок.

Мы все вскинули головы, но целую секунду никто не шевелился, пока Сальвадор, опомнившись, не вскочил. Вынул из кармана телефон, глянул на экран.

– Тиа! – нажав на «ответить», Сальвадор взволнованно, со скоростью пулемета, затараторил по-испански. Глаза у него горели, он ерзал, как щенок, кивая, отвечая, расспрашивая. Косые лучи солнца падали из окон, подсвечивая его оливковую кожу, переливаясь искорками в его ликующих глазах. Да уж, этот парень весь сиял, изнутри и снаружи.

А я сидела, смотрела, как Сальвадор разговаривает с тетей, и началось что-то странное: как будто громоздкая тяжесть придавила сердце. Непривычная тоскливая тревога мне страшно не понравилась, и я отвернулась от Сальвадора, уставившись на кота, мурлыкавшего у меня на коленях: его-то все устраивает, он мой и меня никогда не бросит.

Сальвадор подбежал к маме, сидевшей около кабины, сунул ей телефон и поскакал назад ко мне, покачиваясь в такт автобусу. Остался стоять – видно, так рад, что на месте не сидится.

Я спихнула с колен Айвана, хоть он и посмотрел на меня косо, встала рядом с Сальвадором.

– Какие новости? – спросила я шепотом.

– Все на мази, – сказал он. – Она потеряла мобильник, а в нем был записан наш номер, вот почему она не отвечала и не перезванивала. Но она купила новый телефон и наконец-то раздобыла наш номер у моего тио, он в Хьюстоне живет.

– Ага, – сказала я. – Супер. Значит… теперь вы знаете адрес, куда мы вас должны довезти?

– Э-э… Пока не знаю. Она стала какая-то… странная, когда я спросил. Сейчас она объяснит маме, что и как, – его лицо помрачнело, и я побрела за ним к кабине: послушать, что говорит его мама по телефону, хотя для меня испанский – тайна за семью печатями. Правда, Сальвадор, вслушиваясь, мрачнел все сильнее. Лестер, сидевший позади Родео, внимательно наблюдал за миссис Вегой. Родео тоже все время на нее поглядывал. Мы все почуяли: что-то стряслось.

Наконец миссис Вега закончила разговор. Уставилась в окно, что-то буркнула себе под нос. Прикрыла глаза, тряхнула головой.

– Мама? – окликнул ее Сальвадор. Она молча обернулась.

– Миссис Вега, у вас все хорошо? – мягко спросил Родео.

Миссис Вега судорожно сглотнула. Вскинула голову. Я заметила, как она собрала волю в кулак: вся подобралась, нашла в себе новые силы. Да, Эсперанса Вега была сильной во всех отношениях.

Когда она заговорила, ее голос даже не дрожал.

– Нет, – сказала она тихо, но четко. – Нет, все плохо.

Сальвадор уселся рядом с мамой. Автобус, дребезжа, катил по дороге, все молчали – дожидались, пока миссис Вега поделится своими новостями.

– Твоя тиа не может устроить нас на работу, – сказала она Сальвадору. – И она вовсе не в Сент-Луисе.

– Что-о? – воскликнул Сальвадор.

Миссис Вега покачала головой, прищурилась.

– Это все Крис. – Имя «Крис» она прошипела, как будто это ругательство, прозвучало почти как «Крыс». – Говорила я ей: от него жди беды. – И она выплюнула еще одно слово, испанское, которое я повторять не стану, потому что не знаю, что оно значит, но, судя по голосу миссис Веги и по тому, как Сальвадор вытаращил глаза, я почти стопроцентно уверена: слово нехорошее.

Сальвадор посмотрел на остальных:

– Крис – он, это самое, тетин жених. Это он сказал, что знает человека, который возьмет их с мамой на работу.

– Та-ак… Где же она? – спросила я.

Миссис Вега глубоко вздохнула и сказала: «Петоски», и мне сперва показалось, что это еще одно испанское ругательство, но она добавила: – В Петоски, это в Мичигане.

– В Мичигане? – выпалил Сальвадор.

Миссис Вега кивнула:

– Си. Теперь Крис говорит, что сможет там подыскать нам работу, – и презрительно выгнула бровь. Потом зажмурилась, покачала головой, поджала губы. Сальвадор положил ей руку на плечо.

– Миссис Вега, – сказал Родео. – Не волнуйтесь, все образуется. В Мичигане места красивые. Один из моих любимых штатов. Без проблем – мы запросто сделаем крюк, подбросим вас до места.

У меня пересохло во рту.

– Что-о? – воскликнула я. – Мы не можем ехать в Мичиган!

Все обернулись и уставились на меня. А я ведь не собиралась ничего выбалтывать. Тем более во весь голос. Как-то само вырвалось. Я торопливо забормотала, попыталась заполнить паузу, которая повисла после моих слов:

– Ну, это… Я хотела сказать… Это же, ну… наверно… нам совсем не по дороге? – Угу, конечно, только еще больше все испортила. Фу-у. Звучит так, будто я свинья и мне на всех плевать. Я и сама почувствовала. Даже Лестер вытаращил на меня глаза – типичный взгляд «неужели ты это серьезно?». Но я как с ума сошла – пыталась срочно вообразить карту нашего прямого, как стрела, маршрута через всю страну и зигзаг – крюк, который надо сделать до Мичигана, и подсчитать, сколько часов остается до того, как я навеки потеряю коробку памяти.

– «Нам совсем не по дороге»? – повторил за мной Родео. – Ну, Койот…

Ой-ой-ой. Мое имя он выговорил таким тоном, которого я от него не слышала, наверно, никогда в жизни. Если и слышала, то очень-очень давно. Тон был растерянный. Разочарованный. Печальный. Я покраснела от стыда. Хорошо еще, что он сейчас ведет автобус, хорошо еще, что мне не приходится смотреть ему в глаза, когда он таким тоном произносит мое имя.

Сальвадор смотрел на меня. Было почти слышно, как крутятся шестеренки в его голове, пытаясь что-то придумать. Он знал мою тайну.

– Нет, – выпалил он. – Вам необязательно нас подвозить. Слишком далеко. Поедем автобусом, как раньше собирались.