Алексей Трешников - У полюсов Земли

Луна снова низко опустилась к горизонту, темно. По-видимому, приближение солнца станет заметным только к концу февраля. Вокруг этой темы у нас ведутся все разговоры.

Над районом дрейфа прошла серия циклонов, сопровождаемых пургой. Ветер, усиливаясь до 10–14 метров в секунду, часто меняет направление. Опять подвижка и торошение. Гряда торосов достигает высоты двух-трех метров.

Прилетели самолеты. Летчики Василий Никифорович Задков и Владимир Васильевич Мальков привезли баллоны с газом, свежие продукты, почту. В письме, присланном Яцуну из киностудии, сделано замечание, что в эпизодах, снятых им во время разлома льдины и перевозки грузов на новое место, у полярников слишком веселые лица. Может быть, трудно в это поверить, но в действительности так оно и было. Даже в минуты опасности все работали, подбадривая друг друга, сохраняя ясное расположение духа.

19 февраля бушевала пурга. Если за сутки до этого льдину несло к северу, то теперь она вновь повернула на юг. Торошение продолжается почти две недели.

С 15 до 20 часов уже совсем светло. Ходил осматривать старый лагерь. Торосы, угрожавшие нам в декабре, занесены снегом и теперь не кажутся страшными. К югу по-прежнему раздается потрескивание. Мороз 43 градуса. В воздухе далеко слышен каждый звук.

Комаров продолжает утюжить трактором взлетно-посадочную площадку, расчищая ее от сугробов. Гидрологи берут пятна дцатисуточную станцию. Это позволит определить изменение течения в зависимости от фаз луны. Мы начали откапывать из-под снега бочки с бензином, ящики и аварийный склад. Перевезли наблюдательную вышку из старого лагеря и установили ее в центре нашей новой резиденции. Дым из кают-компании низко стелется над поверхностью льда. Жизнь идет своим чередом…

Наступил март. С каждым днем заря становится все ярче, мрак отступает.

И вот 10-го во время завтрака кто-то радостно крикнул: — Солнце!

Все выбежали на воздух и увидели над гребнем торосов на юго-востоке все увеличивающееся ярко-красное пятно, пока еще бесформенное, в виде пылающего костра. К вечеру солнце совсем вышло из-за горизонта. Не было его долгих пять с половиной месяцев.

Сегодня впервые за последнее время над нами необыкновенно ясное небо, на севере — синее, а на юге — розовых тонов. Москва тоже приготовила нам сюрприз — радиопередачу, посвященную восходу солнца. Обращаясь к полярникам, выступили по радио академик В. В. Шулейкин, заместитель директора Института географии Академии наук СССР Г. А. Авсюк и народная артистка СССР Н. А. Обухова. Затем слушали концерт по заявкам коллективов научных дрейфующих станций.

А через два дня опять забушевала пурга — наш злейший враг… 16 марта во второй половине дня с северной стороны снова послышались звуки торошения. Геофизик Змачинский, переходивший в это время наш «аэродром», закричал:

— Трещина!

Она прошла с северо-северо-востока на юго-запад, через гидрологическую палатку с приборами, разошлась до одного метра и разорвала низ палатки. Основное удалось спасти, хотя кое-какая мелочь утонула.

Хорошо, что стало светло даже ночью. А в общем, при соседстве трещины в десяти метрах от домика не особенно весело.

20 марта. Видимость отличная. Впервые после полярной зимы Попкову удалось определить координаты по солнцу. Верхушки торосов искрятся в лучах солнца. Продолжаем дрейфовать на юг, 18 марта координаты станции были 86°02′ северной широты и 34°32′ западной долготы.

Льдина подошла к 86-й параллели, на которой мы высадились почти год тому назад, но теперь мы находимся уже по другую сторону Северного полюса, в трехстах километрах от берегов Гренландии.

Солнце с каждым днем поднимается все выше и выше. Наблюдается сильная рефракция. Льды приобретают самые причудливые очертания.

А ночью лагерь окутывают светло-синие сумерки, но до самого восхода все время видна розовая заря. Наступили белые ночи.

В конце марта опять разразилась пурга. В такие часы кажется, ничего нет на свете, кроме снега и завывающего ветра. Трудно себе даже представить, что сейчас где-то далеко-далеко на юге зеленеет трава и распускаются цветы.

Удобная штука — домики! Бушует метель, несутся тучи снега, сдираемого с поверхности льда, а в домиках, построенных для нас ленинградскими рабочими, тепло, светло и уютно.

Пурга прекратилась 28 марта. Ослабли порывы ветра, постепенно осела поднятая ввысь мельчайшая снежная пыль. Лишь белые ручейки снега еще долго текли между торосами…

Теперь солнце заходит всего на три-четыре часа, да и в это время бывает совсем светло. Если бы не постоянная угроза разлома льдины, какой спокойной была бы наша жизнь при ярком солнечном свете! Его лучи, освещая все вокруг, создают тончайшую, еле уловимую игру красок. Ровная поверхность льдины окрашена в нежно-лиловый цвет. Края торосов, покрытые снегом и обращенные к солнцу, имеют слабо-розовый оттенок. И над всем этим — светло-голубой купол неба, прозрачный, точно из хрусталя.

Отойдешь в сторону от лагеря, посмотришь на него, и кажется, что это самый мирный уголок среди беспредельного снежного царства.

Стучат моторы: частый и глухой — радиостанции, редкий, точно выстрелы, — кинооператора, резкий, журчащий — гидрологической лебедки, непрерывный и гулкий — трактора. Если к этому еще добавить двигатели, действующие в группах научных сотрудников, получится внушительный моторный парк.

31 марта. Последний день месяца. Не успел я вчера закончить запись в дневнике об изумительно ясной погоде, как небо покрылось тонкими слоистыми облаками неодинаковой плотности. Сегодня солнце на северо-западе уже не сияет золотом, а обозначается большим белым диском, разграфленным, точно нотная тетрадь, темными полосами облаков. Исчезли тени, поверхность снега стала синеватой.

Март запомнился нам многими событиями.

Прошло ровно полгода — и мы снова можем определять координаты по солнцу. Ведь последний раз мы определили их таким образом 23 сентября — перед началом полярной ночи.

В первых числах марта наблюдалась наиболее высокая, необычная для этих широт температура — минус 8 градусов. Зато 19 марта температура воздуха оказалась самой низкой — минус 45,5 градуса. В начале и конце месяца дули ветры до 9 баллов. Последняя пурга бушевала при температуре минус 33 градуса, когда над головой уже было неправдоподобно голубое небо.

5 апреля. Штиль. Небо прозрачное-прозрачное… Утро началось шумом ламп подогрева. В 16 часов Бабенко доложил: «Вертолет готов». Вскоре мы вылетели на ледовую разведку, сделали круг над лагерем и легли курсом на запад. Решили подыскать запасную взлетно-посадочную площадку.