Алексей Трешников - У полюсов Земли

Для того чтобы следить за ее движением, перед тем как покинуть лагерь, исследователи установили на самой надежной части льдины две автоматические радиостанции. Ежедневно в определенное время включается передающее устройство и в эфир летят позывные. По этим сигналам легче будет в дальнейшем найти покинутую станцию. Более того, автоматы несколько раз в день передают сводки погоды из этого удаленного района Арктического бассейна, которые наносятся на синоптические карты во всех арктических бюро погоды.

Станция «Северный полюс-13» находится к северу от Новосибирских островов, и на ней работает вторая смена исследователей.

Весной 1965 года к северу от острова Врангеля создана еще одна станция — «Северный полюс-14».

За последние годы я на короткое время посещал станции «Северный полюс-8, 10, И, 12, 13 и 14», но чувствовал там себя лишь гостем и с грустью вспоминал свою родную станцию «СП-3», на которой осталась частичка моей жизни. Давно это было. И для талантливой, отважной молодежи, работающей сейчас в высоких широтах, я уже ветеран, ведь многие из них родились тогда, когда я начал путешествовать в этих суровых краях.

Подумать только, что прошло более 25 лет, как я повстречался с Арктикой! Многое здесь изменилось. Но каждый раз я не перестаю удивляться умению людей жить и работать в этих суровых условиях. Проявляется это умение не только на дрейфующих льдах, но и на берегу, где кипучая деятельность не замирает ни на час. А ведь пурга, снежные заносы, морозы заставляют людей искать и находить выход из, казалось бы, безвыходных положений. Возникает даже какой-то азарт — реакция на суровую природу. Вот метет пурга. По дороге на аэродром не могут пройти вездеходы, такие намело огромные сугробы. А вот летчики идут четыре километра пешком в пургу, чтобы все-таки выполнить намеченный полет. Или трактористы… часами они работают в металлической кабине, расчищая снежные заносы.

Вместе с тем за последние годы в Арктике, на берегу океана выросли многоэтажные дома со всеми бытовыми удобствами. И все уже привыкли видеть в таких поселках женщин, едущих в вездеходах на работу, и ребятишек, играющих на улице в сорокаградусный мороз. Теперь это тоже стало Большой землей.

А там, за сотни километров к северу, на дрейфующих льдах, трудятся советские парни, долгие месяцы мечтая о тепле, зелени и домашнем уюте…

Возвращался я из Арктики в конце ноября 1965 года на скоростном турбореактивном самолете ИЛ-18. Мы летели с востока на запад вместе со временем. Вылетели поздно вечером и в каждый пункт прилетали вечером. Ведь через каждые 15° долготы мы догоняли время на один час. В уютном салоне самолета потушен свет. В иллюминатор видно, что мы летим над бескрайней снежной пустыней, освещенной луной. На северном небосклоне столбы огней полярного сияния. Морозная дымка внизу. Чувствуется грандиозность и бесконечность пространства. И от этого еще больше ценишь уют маленького салона самолета.

Приближалось утро. Самолет начал резко снижаться, быстро пробил пелену облаков, и навстречу нам понеслась освещенная зарей земля.

— А заря-то здесь теплая, не то что в Арктике, — сказал мне сосед, летящий в отпуск после нескольких лет работы на Крайнем Севере.

Через два месяца станция «Северный полюс-3» должна была закончить свою работу. Об этом шли интенсивные переговоры по радио с Арктическим институтом. Но вот однажды было получено известие, взбудоражившее весь коллектив: осенью текущего, 1955 года в Антарктику отправляется научная экспедиция, нас просили сообщить свои рекомендации по некоторым вопросам ее снаряжения и оборудования, ведь мы теперь считались самыми опытными «дрейфунами».

Удивительнее всего было то, что люди, пережившие большие трудности за год работы на Северном полюсе, изъявили единодушное желание участвовать в изучении Антарктики сразу же после возвращения из дрейфа.

Первая советская антарктическая экспедиция отправилась к берегам Антарктиды осенью 1955 года без нас. Нам нужно было еще отдохнуть, обработать и издать материалы своих научных наблюдений.

Только через год мне было поручено возглавить Вторую антарктическую экспедицию. Проблема изучения Антарктики возникла в связи с Международным геофизическим годом, который должен был начаться 1 июля 1957 года. Он стал одним из крупнейших научных мероприятий, когда по единой программе, одновременно во всех частях света исследовались сложные природные явления в земной коре, в морях и океанах, в атмосфере Земли, на больших высотах и даже в космическом пространстве Вселенной.

Еще в 1951 году бюро Международного совета научных исследований при Организации Объединенных Наций создало комитет по подготовке и проведению МГГ, который, рассматривая общие планы будущих исследований, обратил внимание на то, что Антарктика является наиболее важной частью земного шара для проведения интенсивных исследований, и призвал возможно большее число стран организовать свои наблюдения в этой, наименее изученной и наиболее труднодоступной области нашей планеты.

Советские ученые горячо откликнулись на призыв.

…Каждая большая экспедиция начинается задолго до дня ее отправления, а особенно экспедиция, которая снаряжается на противоположный край Земли, за 16 тысяч километров! Там ведь нет заводов, мастерских, магазинов или снабженческих баз. Поэтому забытое, не предусмотренное при подготовке могло сказаться на научных исследованиях и даже сыграть роковую роль в безопасности человека. Понимали это все: те, кто ехал в Антарктиду, те, кто собирал нас, и те, кто уже был на месте.

В порт отправления экспедиции — Калининград шли из разных городов Советского Союза вагоны, платформы и целые эшелоны со снаряжением и оборудованием.

Наступило 7 ноября — день 39-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции и день нашего отплытия на дизель-электроходе «Обь». В тот год выпал снег, и легкий морозец щипал нос и щеки. Наступала зима. А мы должны были уйти от зимы, пройти через вечное лето тропиков и догнать весну в Антарктиде.

Еще накануне представители трудящихся Калининграда проводили нас, пожелав нам на прощальном митинге счастливого пути и успехов в работе. 7 ноября утром, когда всюду гремела музыка и звенели праздничные песни, у нас на корабле продолжалась погрузка. Все нужно было закрепить надежно. Ведь мы выходили в Балтийское море, а затем и в Северное в позднюю осеннюю, штормовую пору.