Алексей Трешников - У полюсов Земли

Во многих местах у Антарктического континента в течение многих десятилетий существуют огромные ледники, припаянные к берегу, но основной своей массой находящиеся на плаву. Это так называемые шельфовые ледники. От них время от времени отрываются куски огромных площадей и заплывают далеко в северные широты. Разные корабли в разное время встречали такой столообразной формы айсберги длиной в несколько десятков километров. Известно, например, что в декабре 1854 года на 44° южной широты и 20° восточной долготы был встречен айсберг длиной 120 километров и высотой 90 метров. В течение десяти лет его видели уже в субтропических широтах. Но так далеко на север заплывают лишь единичные гигантские айсберги. Большинство же быстро тает, попадая в теплые воды умеренных широт. Поэтому при плавании в Антарктику первые айсберги обычно встречаются у 50° южной широты.

Пересекли 55-ю параллель. Со «Славы» сообщают, что их в Южной Атлантике треплет 11-балльный шторм. А здесь уже длинные, молочно-белые сумерки. Свежий ветер гудит в снастях корабля. Колючий снег больно сечет лицо. У меня сразу же улучшилось настроение: вспомнил далекую Арктику.

Север! Теперь это слово будет для нас символом света и тепла. Мы в южном полушарии, многие понятия стали противоположными по смыслу, и к этому нужно привыкать. Но трудно привыкнуть, например, к тому, что здесь солнце совершает свой путь по небосводу не по часовой стрелке, как в родном северном полушарии, а наоборот. Или сейчас в Арктике начало зимы, а сюда мы спешили к самому благоприятному сезону — к началу антарктического лета.

Идем среди айсбергов. Многочисленные любители-фотографы снимают их без конца. Трудно удержаться. Уж очень живописен вид этих бело-голубых громад на фоне хмурого неба и зеленоватых вод. Прошли вплотную меж двух крупных столовых айсбергов с плоскими, как поверхность стола, вершинами. Видно, как уходит в глубь океана их подводное основание, в котором волны выдолбили глубокие, причудливые гроты и пещеры. Этот проход между айсбергами мы назвали воротами в Антарктиду.

Серые низкие облака местами в виде бахромы спускаются к поверхности моря. Видимость то увеличивается, то уменьшается, и временами неожиданно наплывает молочно-белый туман. На верхнем мостике непрерывно вращается антенна радиолокатора, а в штурманской рубке на экране вспыхивают блестящие зеленоватые точки, обозначающие айсберги.

Радисты установили с берегом микрофонную радиосвязь, ведь там нас ждали товарищи, уехавшие с Первой антарктической экспедицией. Они сообщили, что у них ясная, солнечная погода. 10 декабря, когда «Оби» до берега оставалось еще 600 километров, к нам навстречу вылетел ИЛ-12.

Услышав глухой рокот моторов, все обитатели корабля высыпали на палубу. Но низкая облачность и туман по горизонту мешали увидеть самолет. Наконец на фоне седой пелены появилась темная точка. Пролетев над кораблем, самолет развернулся, снизился и на бреющем полете прошел рядом с кораблем, прямо над волнами, вровень с палубами. Дверь самолета была открыта, и на миг мы увидели лежащую у двери фигуру с киноаппаратом.

— Саша Кочетков снимает!

Много раз проносится серебристая птица, то почти задевая мачты корабля, то вровень с палубами, — пилот Иван Иванович Черевичный демонстрирует свое искусство. А с палубы несутся восторженные возгласы.

— Принимайте вымпел! — крикнул радист из радиорубки.

Корабль застопорил ход. Самолет ушел далеко к горизонту, делая правильный разворот, и затем по прямой устремился на корабль.

Но вымпел упал в море, пролетев от борта в расстоянии всего лишь нескольких сантиметров. Самолет, покачав на прощание крыльями, скрылся на юге в туманной дымке горизонта. Вскоре его штурман Дмитрий Николаевич Морозов передал по радио ледовую обстановку, которую мы нанесли на карту. Самолет летел к нам несколько часов зигзагами. Поэтому опытному штурману полярных ледовых разведок Диме Морозову удалось оконтурить на карте пространства воды, скопления и разряжения льдов. Это помогло нашим судоводителям выбрать более легкий и безопасный путь.

Вскоре вошли в плавучие льды.

Утром 11 декабря я проснулся рано и сразу же в окно иллюминатора увидел знакомую картину. Плывем среди льдов.

Плоские, почти вровень с водой, белые льдины. Лишь временами легкий ветерок рябит поверхность отдельных озер. Призраками стоят редкие исполины айсберги.

Вокруг летают стайки птиц, похожих на голубей. Они так и называются «капские голуби». Голова и шея у них черного цвета, спинка и крылья пестро-черные с белым, а грудь снежно-белая. Недаром их русские моряки из экспедиции Беллинсгаузена-Лазарева прозвали пеструшками. А вот на краю льдины стоят и с любопытством вертят головами пингвины аделп. Они выстроились, точно официанты в ресторане, в парадной одежде встречая знатных гостей.

Вскоре мы вышли на широкую полосу чистой воды, возникающую обычно летом между припаянным к берегу и плавучим льдом, когда преобладающий юго-восточный ветер вблизи континента отгоняет плавучие льды на север. Разгар лета. Декабрь здесь равнозначен июню северного полушария, и на поверхности воды лед не образуется.

— Осматривайте свои владения! — сказал мне капитан Иван Александрович Ман. — Вон впереди остров Дригальского, — показал он на сегмент, похожий на просвет в тучах у горизонта.

Но приглядевшись, я увидел, что цвет его серебристо-белый, значительно светлее, чем просветы на небе. Гляциолог первой экспедиции Андрей Капица, ждавший сейчас нас на берегу, установил сейсмоакустическими промерами, что этот остров целиком состоит из льда и находится на вершине обширной отмели. Мы проходим мимо, рассматривая его отвесные белые берега и еще более белый пологий купол.

— Очень правильной формы горбушка! — метко охарактеризовал кто-то из моих спутников форму этого острова.

Рано утром 12 декабря «Обь» врезалась в припай в 20 километрах от берега и остановилась. Ей предстояло теперь пробить в нем канал, чтобы приступить к выгрузке. Далеко на юге сквозь розовую дымку голубели закованные в лед берега.

Вот он, шестой континент нашей планеты! Безмолвный, ледяной, таинственный, загадочный, пустынный, морозный, белый! Такими мрачными, холодными эпитетами награждали Антарктиду все полярные путешественники.

По-видимому, каждый, кто впервые видел эту величественную панораму, испытывал, как и мы, волнение, с которым трудно справиться.

Первыми нас встречают пингвины адели. Они толпами бегут от кромки льда к судну, ковыляя на коротких лапах, растопырив в стороны крылья, и очень похожи на только что научившихся ходить детей. Некоторые плюхаются на брюхо. Отталкиваясь лапами и твердыми крыльями, они легко скользят по полированной поверхности снега, а из моря на кромку льда вылетают пробками новые и новые группы. Они развивают большую скорость под водой, выныривают у кромки льдины прямо вверх, совершая прыжок до метра высотой, и, как опытные прыгуны, сразу становятся на обе лапы, отряхиваются и торопливо ковыляют или ползут на брюхе к месту представления. Не успели матросы опустить пологую лестницу трапа, как один из пингвинов уже забрался на его нижнюю площадку, помогая себе клювом. Когда его пытаются согнать на лед, он дерется узкими без перьев крыльями, кричит, как вороненок, и клюется.