Алексей Трешников - У полюсов Земли

Старшим на рейде был Сомов, за ним и оставалось последнее слово. Переговорив с ним по радиотелефону и получив одобрение, капитан И. А. Ман дал команду приступить к выгрузке первого тягача.

Сомов в это время пролетел по намеченному пути на вертолете и в нескольких местах измерил толщину льда. Она оказалась достаточно надежной, чтобы выдержать вес тяжелых тягачей, — 140–160 сантиметров.

Спустили тягач, за рычаги сел водитель М. С. Кулешов. Ему дали строгий наказ — держать дверь кабины открытой и в случае опасности выпрыгивать на лед. У всех в памяти была трагическая гибель тракториста Ивана Хмары в прошлом году, когда выгружалось снаряжение первой экспедиции. Недалеко от борта «Оби» трактор проломил одной гусеницей лед. Водитель Кудряшов заглушил мотор и выскочил из кабины. Пока он раздумывал, что предпринять, водитель другого трактора, Хмара, бросился в кабину провалившейся машины, сгоряча закрыл за собой дверцу, завел мотор и включил скорость, намереваясь вырвать трактор из пролома. Лед под гусеницами мгновенно раскрошился, и машина исчезла под водой. Все это произошло так стремительно, что никто не смог предотвратить несчастья.

На неровностях двадцатидвухтонный тягач местами пробивал лед, временами сзади за ним бурлила вода и выворачивались ледяные глыбы. Смотреть на это было неприятно, и чувствовали мы себя не особенно уютно. Остановив несколько раз тягач, мы проверили обстановку и убедились, что опасность видимая. Дело в том, что в некоторых местах припайный лед имел прослойки, заполненные водой. Тягач пробивал лишь верхний слой льда, а ниже, под водой, его толщина была еще несколько десятков сантиметров. Все же психологически спокойней для водителей ехать по сухому льду.

Как бы там ни было, а первый тягач доставили в Мирный благополучно, и в ночь на 17 декабря остальные пять тягачей были перегнаны на берег.

Следующей ночью четыре трактора доставили в Мирный семь саней стройматериалов. Теперь строители были обеспечены работой, а водители могли приступить к подготовке тягачей к предстоящим походам.

Сейчас пришли более мощные тягачи, и нам не терпелось узнать, как поведут себя эти новые машины, оправдают ли наши надежды, сколько они могут тянуть груза на санях?

Вот почему под вечер 18 декабря мы отправились на двух тягачах в пробный небольшой поход на несколько десятков километров к югу от Мирного. К одному тягачу прицепили двое саней. На первые было погружено около 7 тонн дизельного топлива в бочках, около 5 тонн поместили в кузов машины, на вторых санях стоял походный домик, собранный строителями еще в пути следования на борту «Оби». Нужно было испытать его прочность при движении поезда по неровной поверхности снега и определить, можно ли сидеть, лежать и работать при тряской дороге. Участвовать в таком походе нашлось много желающих. В первую очередь должны были идти Сомов и я. Михаилу Михайловичу важно было сравнить ходовые качества новых машин с тракторами. Страстно пожелали посмотреть кусочек ледяного континента начальник Морской экспедиции И. В. Максимов, заместитель начальника экспедиции по хозяйственной части Н. П. Михайлов, заместитель начальника береговой базы Первой континентальной экспедиции К. М. Якубов.

Во время нашего похода в Москву сообщили о том, что Сомов, Трешников, Максимов, Михайлов и Якубов ушли в пробный поход на тягачах, и, когда мы вернулись в Мирный, из Москвы пришла ехидная радиограмма: «Не многовато ли руководящих работников участвовало в опытном походе?»

Машины вели М. С. Кулешов и Г. Ф. Сылка.

Мирный со всех сторон окружен глубокими и опасными трещинами. Только в одном месте был найден безопасный узкий проход на ледниковое плато. Обязанности штурмана исполнял гляциолог Л. Д. Долгушин, который много раз ходил по этому маршруту, участвовал в расстановке вех и хорошо знал их расположение на пути.

Погода резко ухудшилась. Небо стало затягивать облаками. При плохой видимости в четырех километрах от Мирного попали в зону трещин. Снег с поверхности ледника в этом месте уже стаял.

С первого взгляда трещины выглядят совсем невинно, шириной всего в несколько десятков сантиметров. Но это лишь тонкие, хрупкие мосты. Заглянешь в такую трещину или проломишь мост и видишь широкие провалы бездонной глубины. Лед по краям их ярко-синий, переходящий дальше в сказочный фиолетовый цвет. Из глубины веет холодом. В такой трещине не только человек, но и двадцатидвухтонная махина тягача вряд ли задержится.

Из опасного места выбрались благополучно и стали подниматься от вехи к вехе, вверх по крутому склону.

В Антарктиде приближался день летнего солнцестояния, что соответствовало июню северного полушария. Поэтому быстро прошла короткая белая ночь. И когда наш поезд через 15 километров поднялся на высоту в 500 метров над уровнем моря, нам в глаза ударили яркие лучи восходящего солнца. Высунувшись через люк кабины и оглянувшись назад, я увидел, что над морем стоят темно-синие облака, косые лучи солнца золотят айсберги, которые, подобно эскадре громадных кораблей, отгораживают рейд Мирного от остальной части моря Дейвиса. За коричневой громадой острова Хасуэл, точно утюг на краю белой скатерти, темнеет дизель-электроход «Обь».

Снег рыхлый. Тягач с грузом делает глубокую колею, но все же идет и идет вперед со скоростью около 10 километров в час. Вскоре погода настолько испортилась, что видимость сократилась до нуля. Прошли веху, отмечающую 30-й километр. Дальше поднялась сильная поземка. Белые облака, белый, стремительно несущийся снег. Передвигаемся в молочном тумане. Следующую веху через пять километров найти уже не удалось, тогда повернули назад, сгрузили на 30-м километре бочки с топливом и налегке тронулись в обратный путь.

На спуске к Мирному снегопад и поземка сменились туманом и изморозью, а в самом Мирном лил дождь. Плоские крыши домиков начали протекать, и в комнатах сразу стало неуютно и сыро, ведь предполагалось, что осадки здесь выпадают только в виде снега. Об этом писали во всех книгах. По-видимому, мы встретились с редким явлением. Но на всякий случай строителям было дано указание ставить новые домики с двускатной крышей, а на складе, где хранятся продукты, боящиеся мороза и сырости, крышу пришлось переделать. Однако дождь, вероятно, был действительно из ряда вон выходящим явлением и на следующее лето в Мирном больше не повторился.

Результаты похода нас, пожалуй, больше огорчили, чем обрадовали. Тягачи пойдут не так быстро, как хотелось бы, и со значительно меньшим количеством груза…

Подошла пора испытывать новые самолеты для полетов внутрь континента, ведь в наших планах авиации отводилась весьма важная роль. 23 декабря П. П. Москаленко доложил, что самолеты с наддувами собраны и облетаны, можно отправляться на Пионерскую. Но вот беда, там уже несколько дней подряд низкая облачность, пурга, видимости никакой.