Кей Чорнук - Прогулки с Вольфом

В девяностые годы Тропический научный центр продолжал оказывать давление на Лигу, чтобы та передала право на владение землей, купленной во время кампании Пеньяс-Бланкас. Речь шла о больших площадях. Но согласие между Лигой и Тропическим научным центром достигнуто не было. Лига все еще вела переговоры о передаче земли, но мы ставили условием свое желание видеть определенные изменения в менеджменте. Тропический же центр не желал принимать никаких условий, поэтому передача так никогда и не состоялась.

В 1998 году Тропический центр сообщил мне, что они планируют инициировать судебные иски против Лиги. После десяти лет, проведенных в бесполезных переговорах, их иск затянулся бы еще на четыре года. Я чувствовал себя в ловушке. Когда они решили обратиться в суд, я написал письма организациям, Тропическому центру, Лиге, в которых выразил свои глубокие опасения. Мои убеждения квакера говорят мне, что конфликты должны решаться на основе консенсуса. Я не верил, что судиться друг с другом — это то, что может решить проблему. Я понимал, что мы столкнемся с долгими трудными переговорами. Уже было много встреч, на которых обе стороны пытались прийти к соглашению. Я был убежден в соответствии с моей верой, что правильное решение можно найти, работая вместе с доброй волей, проявленной обеими сторонами, стремящимися к достижению взаимоприемлемого решения. Я заявил, что по своей воле я не буду давать показания в суде. Меня и не попросили высказываться.

К чести всех участников конфликта он был окончательно разрешен в 2001 году. Тропический центр отозвал свой иск, а Лига сохранила право собственности на земли, купленные в Пеньяс-Бланкас. Теперь Центр нес ответственность только за земли, которые они приобрели изначально, приблизительно 5 180 гектаров. Остальные 5 300 гектаров, которые Лига купила в течение кампании Пеньяс-Бланкас, находящиеся в управлении заповедником в 1990-х годах, были возвращены в попечение Лиги. Детский вечный тропический лес теперь охватывает 22 000 гектаров. Таким образом, Лига и заповедник теперь находятся в добрососедских отношениях. В наши дни эти две организации вместе работают над разработкой плана управления, который они могут совместно исполнять во имя будущего охраняемых лесов.

Я не был напрямую связан с программой Лиги, кроме того что я помогал им при покупке земли. Что делал я? Сопровождал многочисленных волонтеров и посетителей в долгих прогулках по тропическим сплетениям, по местам, где не было необходимости в восстановлении леса. Я вел свою собственную программу естественной истории для любого, кто хотел бы следовать за мной и вместе со мной пить кофе на тропе.

Сейчас у меня есть время, я на реке и могу размышлять о том, что значило для меня время с Брюсом Калхауном, нашим другом, работающим в организации «Спасем тропический лес». Мне нравилось слушать его, когда он высказывал идеи, как спасти тропический лес, о том, что хорошо было бы приводить сюда детей в походы, чтобы они могли узнать этот лес получше. Я считал за честь ходить с ним по лесным тропам и вести разговор о нашем взаимном интересе к тропическому лесу, о том, как мы ценим этот лес. Мы часто шли вместе и рассуждали, как наши мечты станут реальностью. Общение с Брюсом для меня было очень приятно, я буквально впитывал его энтузиазм.

Птицы все сильнее начинают кричать и клекотать, но еще не так шумно, как это бывает в сезон гнездования. По сравнению с тем сезоном сейчас тут еще довольно тихо. Я слышу нескольких крапивников и мухоловку. Это мои старые друзья. Вчера один мужик во время прогулки обнаружил несколько свежих следов, появившихся после дождя, вероятно, рано утром. По тропе шла пума, следившая за стадом диких свиней, которые что-то ели возле банановой рощицы у Рохаса. Как бы то ни было, но всегда приятно узнать, что, по крайней мере, некоторые из моих четырехногих друзей все еще здесь.

Еще я увидел змею, но это не бог весть какая удивительная история, потому что сей гад не был ядовитым. Это была юная черная змея с треугольником на спине, яркая и сверкавшая на тропе. Они выглядят так, как будто их слегка покрыли черной ваксой для обуви. Эта змея с сегодняшнего утра была единственной, попавшей в поле моего зрения, хотя я вполне допускаю, что меня могли видеть две или три змеи подобного вида, но мне удалось их миновать».

О том, как на местное сообщество повлияли новые идеи, которые внедрялись в Монтеверде, рассказывает Фермин Аргедас, выросший здесь и с большим интересом наблюдавший за изменениями, происходящим в этом районе.

«Понемногу местные жители начали понимать, что такое сохранение, хотя некоторые люди, вероятно, до сих пор этого до конца не понимают. Я думаю, что чудо случилось именно тогда, когда Лига помогла нам посадить деревья. Тогда-то мы, как сообщество, начали понимать, что вокруг происходит, и что идея сохранения, консервации леса была правильной. Эта программа была очень убедительной. На моей ферме сильно дуют ветра. У меня есть небольшая мастерская, и я должен был привязать ее крышу тросами, чтобы ветер не оторвал. Я посадил много деревьев. Теперь, когда мы гораздо более защищены, у нас появился сад, и ветер уже не столь губителен для нас.

А еще деревья защищают родник на моем участке земли. В этой области есть несколько рек, в которых раньше было много воды, в мои молодые годы. А теперь только река Гуасимал, несущая свои воды из региона, где лес не был срублен. Только эта река не пересыхает в сухой сезон. Остальные высыхают. Это сильно помогло мне поверить в то, что деревья лучше сохранять, чем срубать.

Потом мы увидели, что появились туристы. Через лес шли тропы, и вдоль них стояли красивые огромные деревья. Тысячи людей приезжали, чтоб посмотреть на деревья. Если бы мы их срубили, у нас, возможно, был бы новый дом, но этих деревьев у нас бы не было. Получается, что теперь продавать это дерево можно тысячу раз. И это только при условии, что вы его не срубили».

В начале 1980-х годов на восточном конце долины Пеньяс-Бланкас, там, где река прощается с Детским вечным тропическим лесом, разрабатывалась территория вокруг Лагуны Поко-Сол. Затем там случилась смена владельцев, и новые хозяева завезли сотню голов крупного рогатого скота. Они вырубили деревья и построили небольшой крытый загон, который забили пиломатериалами. К середине 1980-х годов вырубка прекратилась, и скот исчез. Вольф часто бывал в Поко-Сол, когда ходил через Пеньяс, и всегда думал о том, как творческое мышление и преданность делу, подкрепленные упорным трудом, могут изменить этот оазис в джунглях, в месте, которое всегда очаровывало его. В 1989 году Вольф оказался втянутым в одно дело в Поко-Сол, которое оказалось испытанием для его авторитета, проверило на прочность его брак и его репутацию.