Кей Чорнук - Прогулки с Вольфом

«Однажды в 1994 году я стоял на хребте с потрясающим видом на вулкан Ареналь, который находился в восьми километрах от нас. Это, если лететь на крыльях по прямой. Или четырнадцать километров, если нет крыльев, а просто идешь. Вулкан выглядел величественно сам по себе, но меня поразили десятки покрытых лесом складок, расположенных между мной и вулканом. В этот момент до меня вдруг окончательно дошло, что эта местность со всем лесом, который я мог видеть, куда бы я ни кинул взор, теперь принадлежит и управляется государственными и частными организациями. И для них сохранение дикой природы является главным обязательством.

В самом начале, когда появился заповедник, а затем Лига, легко было сказать: «Давайте начнем оберегать эти районы: Бриллианте, Эль-Валле и теперь Пеньяс-Бланкас. И тогда, может быть, следующее поколение будет знать, как всем этим управлять». Если есть способ использовать и разрабатывать землю лучше — хорошо. Мы же тем временем защитим ее и посмотрим, что получится. Я думаю, что большинство людей, с которыми мы сталкивались, признавали такой подход самым лучшим. Возможно, самой простой частью обеспечения долгосрочной защиты леса было убедить людей в важности защиты наших водных ресурсов, а также в положительных последствиях для климата, которые наступят, если лес не вырубать.

Восстановление леса шло очень успешно. Лига эффективно помогала мелким фермерам получать более высокий доход с земли без того, чтобы заниматься вырубкой леса. Пастбища сохраняли питательные вещества при посадке лесополос, что сводило к минимуму ветровую эрозию и потерю влаги. Коровы начали давать больше молока, как только они оказались под защитой тени деревьев. В течение многих лет Лига в Монтеверде владела питомником. Он обеспечивал саженцами деревьев местных видов весь район. Сейчас уже есть и другие организации, занимающиеся восстановлением леса.

Лига проделала большую работу в восточной части долины Пеньяс-Бланкас, в Сан-Хосе-де-ла-Тигра. У них там с 1990 года был офис. Большинство вторжений сквоттеров и браконьерских набегов в лесу случались именно в этих краях. Потому-то преподавание экологии было здесь совершенно необходимо. А программа по восстановлению лесов в Лиге оказалась действительно эффективной. В Монтеверде всегда было много людей, поддерживавших идеи консервации, знающих об экологических проблемах. Поэтому перед нами стояла задача объяснить более широким слоям населения важность сохранения дикой природы. И хотя Лига управлялась из Монтеверде, большая часть ее лучшей работы была проделана в Сан-Карлосе.

Хотя вначале большое внимание уделялось покупке земли, с годами стало ясно, что философии у наших организаций различаются. Основной упор в заповеднике туманного леса «Монтеверде» делался на том, чтобы улучшить тропы и модернизировать объекты для экотуризма. Монтевердская Лига сохранения природы всегда подчеркивала важность восстановления леса и экологического образования. Теперь для обеих организаций становилось все труднее собирать деньги, столь необходимые для поддержания своей деятельности. Это требовало большой управленческой работы. Конкуренция в мире фандрайзинга нынче очень велика. На местном уровне восстановление лесов и экологическое образование гораздо важнее создания еще одного туристического объекта. Большая часть совместной работы этих организаций заключается в защите природных ресурсов этого района от охотников и дровосеков, образно выражаясь. А ведь когда-то я именно этим и занимался».

«Мне нравится обходить эти места. Иногда попадается человек, который только и спрашивает, скоро ли будет следующий поворот. А бывает, знакомишься с людьми, которые ищут работающий допоздна магазин „7/11“… Мы с моим молодой другом Ричардом Бутгерейтом как-то даже думали построить такой магазинчик здесь, на континентальном водоразделе. Хорошо иметь возможность поддерживать моральный дух людей, сообщая им, по крайней мере, что они все еще здесь, в Коста-Рике. Надо сказать, работа лесничего здесь ничем не отличается от такой же работы в любом другом месте. Вы просто перемешиваете факты с выдумкой и выдумку с фактами, следите за тем, чтоб люди не свернули с тропы, и продвигаетесь вперед. Это главное».

В мае 1996 года я вернулась из Коста-Рики домой, и уже на следующий день стало известно о постигшем нашу семью несчастье. Моему семидесятичетырехлетнему отцу, который всегда казался здоровым и сильным, диагностировали рак с метастазами, и прогнозы были очень плохие. Отец решил, что не желает страдать долго, и поэтому он подготовился к быстрой смерти. Убедившись, что все его дела в порядке, он перестал есть, и через несколько дней тихо ушел из жизни. Около смертного одра рядом с ним были моя мать, моя сестра Мэгги и я сама. Мы хоронили его, еще не придя в себя от новости о его болезни. Простой гордый человек, Энди Чорнук, жил достойно и умер с таким же достоинством. В свои последние дни он едва мог говорить, но ему удалось жестами передать свое последнее желание. По его настоянию Мэгги аккуратно и заботливо побрила его все еще красивое лицо утром того дня, который стал его последним днем на земле.

Украинская кровь моего отца объясняет мою внешность: округлость форм и оливковый цвет кожи. Моя натура, впрочем, наследство от мамы — мою личность сформировал независимый и сильный дух моей матери. Я много раз задумывалась над тем, что здесь есть какая-то ирония судьбы: этот спокойный, консервативный, аккуратный человек имел такую откровенную, либеральную, довольно-таки ершистую дочь. Я повзрослела и повидала мир, я стала понимать истинную ценность нежного характера моего отца. Я выросла в доме, наполненном смехом, и в основном это был его смех. Отец разрешал мне высказывать свое мнение, даже когда он не понимал или не соглашался с моими идеями. Самое главное, что у нас с сестрой была свобода выбора наших собственных путей, поощряемая нашим отцом, а не ограниченная им.

Вольф был и отцом, и матерью заповеднику туманного леса; он был советником, защитником, смотрителем и охранником. С самого начала он взял на себя роль хранителя леса, обходя обширную территорию в поисках следов незаконной деятельности: охоты, вырубки деревьев, всего того, что угрожало благополучию лесов и его обитателей. Традиционный для этих краев отстрел дичи был популярным видом охоты. Птиц стреляли ради протеина, столь необходимого людям, жившим тут. И в наши дни охранники все еще сталкиваются с охотниками. Хотя теперь это случается не так часто, как раньше. В заповеднике очень много мест, где можно войти в лес, поэтому контролировать охотников чрезвычайно сложно. Они полны решимости пробраться во что бы то ни стало. Лес они знают, как свои пять пальцев, и хотя они оставляют следы, поймать их трудно.