Кей Чорнук - Прогулки с Вольфом

В детстве я видела, что моя мама была очарована северными кардиналами, прилетающими на наш задний двор. Нет никаких сомнений, что это была ее любимая птица. Моей маме, гордой и истинной канадке, нравилось, что этот красивый красный певец, как и она, не чувствовал необходимости улетать в холодную погоду на юг. Мама всю зиму наполняла кормушки для птиц, желая любоваться алым оперением кардиналов на фоне белого снега, контраста столь же яркого, как у тропического цветка гибискуса на фоне выгоревшего под солнцем пляжа. Мама ждала красивую песнь кардиналов — очень-очень красивую — и всегда улыбалась, слушая ее. Стоя у кухонного окна — руки ее в раковине неустанно моют посуду — она наблюдала за парами этих хохлатых птиц, очарованная интимностью момента, когда галантный самец аккуратно укладывал семена в открытый клюв самки.

Мама всю жизнь преподавала, и всю свою жизнь связывала надежды на будущее со своими учениками, учившимися в ее классе, и с появлением нового поколения птенцов кардинала каждой весной. С этой же надеждой она прожила несколько месяцев курса лечения от рака после мастэктомии. В мае 1998 года, в возрасте 78 лет, она умерла от рака молочной железы, ровно через два года после смерти моего отца. Когда друзья собрались у нас на заднем дворе после ее похорон, туда же прилетела семья кардиналов в своем красном траурном оперении. Дух моей мамы живет теперь на вершинах деревьев южного Онтарио, она присутствует там алыми пятнами оперений и нежным щебетанием ее любимых птиц.

В 1970-х годах в Монтеверде начали приезжать бёрдвотчеры — наблюдатели за птицами. Их манили отчеты биологов, повествующие о богатстве видов птиц в заповеднике и окрестностях. Когда идея экотуризма стала популярной во всем мире, Монтеверде оказался одним из главных мест притяжения для таких путешественников. Экотуризм развивался, и это был хороший способ привлечения людей в дикие места, чтобы те смогли сами увидеть красоту природы и биоразнообразие нашей планеты. Делалось это отчасти в надежде, что такие туристы, вернувшись домой, станут оказывать финансовую поддержку организациям, которые заботятся о дикой природе и ее обитателях. Кто-то выступает против привлечения туристов в экологически чувствительные районы, утверждая, что толпы народа приносят больше урона, чем выгоды. Но пока у посетителей есть деньги и есть готовность их потратить, парки, заповедники, отели и туристические компании будут существовать и развиваться. Искатели приключений и любознательные граждане будут ехать в заповедники до тех пор, пока птицы и животные обитают в этих дебрях.

В 1950-х и 1960-х годах, когда квакеры неустанно работали над созданием Монтеверде, теме исчезновения видов уделялось мало внимания. Землю расчищали под пастбища для домашнего скота, не понимая, что расчистка ведет к уменьшению площадей гнездования и кормежки диких представителей животного мира. Тогда казалось, что места хватит для всех. Джордж Пауэлл понимал опасность безостановочного развития, не имеющего границ. И когда он приехал в нашу общину, то предложил новый подход к обращению с землей. Его принцип включал в себя заботу об охране естественных мест обитания.

В процессе создания заповедника туманного леса «Монтеверде» у местных жителей появилось новое понимание важности сохранения дикой природы для будущего коммуны и понимание ее роли. Великолепные кетцали не только привлекают туристов, они еще позируют фотографам, которые фиксируют их красоту на снимках, в свою очередь, привлекая еще больше посетителей. Тапиры протоптали много лесных троп, по которым теперь водят людей. Даже исчезнувшие золотые жабы по-прежнему вызывают интерес, ведь само их исчезновение может послужить хорошим уроком. Животный мир этого оазиса дикой природы уровнем ниже поддерживает цикл жизни, опыляя цветы, рассеивая семена, скарифицируя почву и занимая свои места в пищевой цепи.

Многие из рассказов Вольфа о его ранних походах в тропических лесах — это рассказы об охоте и о поедании животных. Такова уж была форма взаимоотношений между людьми и животными в этом регионе. Было вполне приемлемо убить пуму, которая охотилась на ваш скот, и вообще охотиться за любой формой белковой пищи, которая могла бы накормить вашу семью. Однако по мере роста населения и разрушения естественных мест обитания под сельскохозяйственные угодья популяции диких видов страдали все сильнее. С созданием заповедника охота была запрещена, и, в конечном итоге, лесные животные привыкли к присутствию людей, которые в них не стреляли. Теперь животные медленно возвращаются в свои старые места обитания, и, возможно, перейдут в новые. И, все равно, такие виды животного мира, как ягуары и тапиры, по-прежнему остаются незаметными, скрытыми, и встретить их не так-то просто, хотя их следы свидетельствуют о том, что они выживают.

Вольф начинал как молочный фермер, который понимал необходимость заботы о домашних животных для улучшения их продукции. Он также был охотником, который экспериментировал с отловом множества разных существ в стремлении узнать их кулинарную ценность. Когда же он, наконец, отказался от оружия, то стал проницательным наблюдателем, который знал, что тот путь, по которому он теперь следует, приведет его и других к более глубокому пониманию ценности защиты видов и спасения их мест обитания. Еще Вольф понял, что животные умеют обмениваться сообщениями. Например, это было хрюканье пекари и суета обезьян, когда они предупреждали друг друга или предупреждали его. Сопровождая многих биологов, приезжавших в лес, он и сам многому научился — вполне достаточно для того, чтобы рассчитать свои собственные теории поведения животных. После всех лет, проведенных на тропе, можно предположить, что фауна Монтеверде знает Вольфа не по имени, а по запаху и звуку.

«Когда мы только переехали в Монтеверде, к нашему дому постоянно приходили носухи, кинкажу и обезьяны. На самом деле белоплечие капуцины и носухи делали набеги на кукурузные поля такими оравами, что от урожая оставались только дюжина кукурузин. В те времена у нас была потребность в свежем мясе, и чтобы разнообразить нашу углеводную диету, а также от любопытства к новым блюдам, мы стреляли и ели оленей, енотов, броненосцев, агути и ленивцев. Я даже попробовал мясо обезьяны-ревуна в Пеньяс. Отведали мы и дичь. Были в нашем меню гуаны, лесные перепела, голуби и один раз тукан.

Когда в 1954 году я купил покрытый лесом участок земли в Пеньяс, я начал его исследовать. Меня уверяли, что там я увижу или услышу некоторых диких птиц и животных, наиболее распространенными из которых являются обезьяны и броненосцы, а также гуаны. Я часто видел следы тапиров, мазамов, ошейниковых пекари, пум и ягуаров, которые приходили на мои первые вырубки, где росли трава и бананы.