Андрей Поляков - Снег на экваторе

Тротуаров нет во всех столицах бывших британских колоний. В отличие от не лишенных тщеславия португальцев и французов, не скупившихся на благоустройство и украшение административных центров заморских территорий, практичные англичане деньгами не бросались. Только то, что необходимо, на что можно изыскать средства в самой колонии и что имеет шанс окупиться – таков был их принцип. В результате, за вычетом многоэтажных башен из стекла и бетона, возведенных после провозглашения независимости, Найроби представляет собой разрозненные скопления небольших разнородных домиков.

Вид с верхних этажей небоскребов, так сказать, с высоты птичьего полета, впечатляет. Приветливый, зеленый город. При ближайшем рассмотрении большинство деревьев оказывается за стенами частных домов и компаний. Парков немного. В центральном, названном Ухуру, то есть «свобода», днем вповалку лежат безработные, а после захода солнца царствуют шайки нищих, которые грабят и насилуют тех, кто не успел вовремя уйти.

Жертвами бандитов становились и наши граждане. Злую шутку сыграло с ними непонимание того, что привычка прошвырнуться вечерком по городу хороша в России, а в Африку ее с собой брать не следует. К счастью, смертельных исходов при мне не фиксировалось, но раны, травмы, потеря денег и документов случались регулярно. Однажды патруль кенийской полиции привез в российское посольство дюжего парня в разодранной рубахе, с ладонью, из которой струилась кровь. Пока посольский врач обрабатывал и перевязывал рану, пострадавший поведал мне свою печальную историю – одну из многих подобных, а потому заслуживающую упоминания.

Парень оказался штурманом грузовой авиакомпании. Полетав над Африкой, он решил познакомиться с континентом поближе и недельку отдохнуть в Кении туристом. В последний день тура, за несколько часов до отлета он вышел из гостиницы прогуляться. Пройти удалось не больше сотни метров. В полвосьмого, через полчаса после наступления темноты, в самом центре Найроби на россиянина сзади набросились бандиты. Несмотря на атлетическое сложение завсегдатая фитнес-клуба, туриста быстро повалили на землю, придушив железным прутом. Теряя сознание, штурман попытался защитить нагрудный карман рубашки, в котором лежали паспорт, билеты и деньги. Один из напавших впился в руку зубами, а остальные, разорвав карман, схватили его содержимое и растворились во тьме.

– Я с трудом приподнялся на четвереньки и долго восстанавливал дыхание, – подробно вспоминал летчик, все еще заметно потрясенный. – На ноги удалось встать через несколько минут. Ну, потом кое-как добрел до полицейского участка, а оттуда меня отвезли в посольство. До сих пор не верится в то, что случилось. Я только что вернулся из национального парка Масаи-Мара. Там все были такие доброжелательные, вежливые. Я и представить не мог, что в Найроби настолько опасно.

В медпункт вошел срочно вызванный на работу консул и вручил пострадавшему справку взамен паспорта. По ней в аэропорту штурман восстановил билет и улетел на родину.

– Повезло парню, – прокомментировал врач, когда пациента на посольской машине в сопровождении консульского работника увезли в аэропорт. – Против него не применили холодного оружия. Помнишь, как с тем нашим соотечественником месяц назад? Но проблемы могут возникнуть, и серьезные. Помимо ушибов гортани и грудной клетки, у него есть укушенные раны правой кисти. Раны я тщательно продезинфицировал. Но в Кении широко распространен СПИД и другие опасные болезни. Здесь гарантии не даст никто.

Днем спокойно, безопасно и бесплатно прогуляться в Найроби можно, пожалуй, только в Арборетуме – парке реликтовых деревьев, в колониальную эпоху собранных со всего света английскими энтузиастами. Общество друзей Арборетума заботится о чистоте и порядке, но тишины и покоя не найти и там. Чуть ли не из каждого куста доносятся экзальтированные вопли на английском, суахили, гикую. Парк облюбовали уличные проповедники, которые, подобно Демосфену на берегу моря, в тени ветвей, под шум листвы развивают легкие, улучшают дикцию и вырабатывают красноречие.

Количество мужчин и женщин безумного вида, бегающих взад-вперед, закатывающих глаза, размахивающих руками – одним словом, тщательно копирующих увиденных по телевизору американских проповедников, – производит на вновь прибывшего сильное впечатление. Но движет этими людьми не только вера в Господа. В Кении и других африканских странах популярный проповедник – одно из самых доходных занятий и одна из редчайших возможностей самостоятельно выбиться из нищеты.

Обличая городские язвы, следует принять во внимание смягчающие обстоятельства. Прежде всего, город молод. Ему чуть больше сотни лет. Более того, если бы не борьба англичан с немцами и французами за первенство в Восточной Африке, скорее всего, у Кении была бы другая столица. До начала прошлого столетия роль колониального центра играла Момбаса – старинный суахилийский порт, в чью пользу убедительно свидетельствовали удобная бухта, активная торговля со всеми государствами бассейна Индийского океана, древние ремесленные и культурные традиции. Крупнейший город, сформировавшийся в ходе бурной тысячелетней истории, представлялся естественным и логичным выбором.

Положение изменилось, когда на исходе XIX века с побережья к истокам Нила, в Уганду, потянулась нить железной дороги. Найроби, получивший название от искаженного масайского «энкаре ньороби» («место, где течет холодная вода»), оказался посередине стратегически важной транспортной артерии. Крошечная станция быстро расползлась вширь, притягивая все новых и новых жителей, и в 1907 году, дав статус города, ее провозгласили столицей.

О строительстве дороги и буднях первых поселенцев рассказывают несколько неплохих музеев: железнодорожный, национальный и музей-усадьба Карен Бликсен. Последний получил известность благодаря оскароносному фильму «Из Африки» с Мэрил Стрип и Робертом Редфордом. Картина поставлена по книге, которая навеяна воспоминаниями баронессы Бликсен о полутора десятках лет жизни в Кении, посвященных любовным перипетиям и неудачным попыткам обзавестись кофейной фермой. Что касается Национального музея, то самое интересное в нем – раскопки останков древнейших людей, сделанные в Кении и Танзании тремя поколениями семьи Лики. Но и новая история представлена достойно.

Национальный музей располагает живым экспонатом, который мог бы многое поведать посетителям о той эпохе, если бы только умел говорить. Это гигантская черепаха. Никто не знает, сколько ей лет, но, как уверяют сотрудники, ее панцирь был таким же огромным, когда ее нашел Луис, основатель династии Лики. Случилось это до Второй мировой войны.