Андрей Поляков - Снег на экваторе

– С велосипедом и в шортах путь в храм мне заказан, – попытался я отшутиться.

Шофер улыбнулся. Но на сей раз в его улыбке мне не почудилось ни яда, ни издевки. Таким и остался у меня в памяти Мапуту – Лоренсу-Маркеш – городом, где живут небогатые, но душевные люди.

Волной нахлынувшее беспокойство было особенным. Казалось, его породило внезапное осознание себя песчинкой во враждебной Вселенной. Чувство возникло, стоило выйти из света электрических фонарей и по утрамбованному отливом песку спуститься к Индийскому океану. Звезды источали слабое сияние, в котором колыхалась неясная масса воды. Я знал, что через пару сотен метров должен пролегать коралловый риф, за ним – еще один, а дальше простирался бескрайний океан. Казалось, в непроглядной тьме смутно белели паруса португальских каравелл, и флотилия Васко да Гамы вновь приближалась к Малинди.

Ранним утром, когда вода вновь отступила, я по мелководью за четверть часа доплелся до первого рифа. Вдоль обнажившейся коралловой косы бродили чернокожие сборщики ракушек. В прозрачных лужицах краснели морские звезды и топорщились черные пучки морских ежей. Рядом, словно мозг во вскрытой черепной коробке, пузырилась созревавшая субстанция губки.

За пять веков побережье Восточной Африки изменилось мало. По-прежнему узки и кривы улочки старых кварталов суахилийских городов, по-прежнему скудно живет народ. Большинство продолжает ловить рыбу, выходя в океан на утлых парусных суденышках, выращивать манго, кокосы и бананы, строить дома из известняка и мангровых деревьев. Точь-в-точь, как предки, которые в апреле 1498 года встречали в портовом городке Малинди, ныне кенийском, корабли с красно-белыми лузитанскими крестами.

До исторического места высадки португальских мореплавателей от отеля было рукой подать. Взобравшись на скалу, я увидел обширную бухту. Вдоль нее тянулись домики, а на скале вздымалась падрау – белесая колонна с небольшим каменным крестом и гербом Португалии, слегка оплывшим и сильно посеревшим от времени и влаги. Табличка гласила, что именно его Васко да Гама установил во славу Господа, Португалии и короля Мануэла I Счастливого.

Воистину счастливого. Проникнуть в Индийских океан по морю было заветной мечтой португальцев со времен инфанта Энрике Навегадора, известного у нас как Генрих Мореплаватель. Но достичь сказочной Индии и прибрать к рукам торговлю пряностями удалось лишь полвека спустя после смерти наследного принца.

«Малинди брег герои увидали в день светлого Христова воскресенья… Взвевалось знамя ветра дуновеньем, и дробью грохотали барабаны в честь приближенья к берегам желанным», – восторгался живший в XVI веке величайший португальский поэт Луиш де Камоэнс в эпической поэме «Лузиады», воспевавшей деяния Васко да Гамы.

Заход в Малинди стал ключевым этапом плавания. В предыдущем порту, Момбасе, ныне также принадлежащем Кении, каравеллы едва не потопили недруги, действовавшие по наущению мусульманских недоброжелателей.

Султан Малинди, которого хронист флотилии Алвару Велью, а вслед за ним и Камоэнс называли королем, враждовал с султаном Момбасы. Враг врага, представившийся посланцем «могущественного европейского государя Мануэла Первого», стал для правителя Малинди нежданным подарком и драгоценным другом. Султан не только снабдил экспедицию продовольствием, но и дал опытного лоцмана. С его помощью Васко да Гама, добиравшийся до Малинди почти год, за месяц без приключений доплыл до Индии и бросил якорь у Каликута.

Не стоит путать этот порт с Калькуттой – одним из крупнейших мегаполисов современной Индии, отстоящим от древнего Каликута на тысячу с лишним километров. Сейчас город носит другое имя, Кожикоде, и даже в своем штате Керала занимает лишь третье место по численности населения. Полмиллиона его жителей не идут в сравнение с полутора десятками миллионов обитателей Калькутты. Но в эпоху Великих географических открытий все обстояло наоборот. Калькутты не существовало (до закладки города англичанами оставались два полных века), а Каликут процветал, был ключевым портом на Малабарском (западном) побережье Индостана и во всем регионе. Через него шла оживленная торговля с Азией, Африкой, арабским миром, а при посредничестве венецианцев – с Европой. Отобрать у итальянских негоциантов прибыльный бизнес было давней мечтой португальских правителей, поэтому страстное желание Васко да Гамы первым делом добраться именно до Каликута представляется естественным и обоснованным.

Оказавшись ночью на краю океана, понимаешь чувства, переполнявшие старых моряков. Чернота ночи и зыбкие волны сделают законченным мистиком самого прожженного циника и безбожника, а португальцы были людьми глубоко верующими. И уже не кажутся плодом воспаленного воображения старинные гравюры с драконами и прочими сказочными чудищами. Кто знает, что таится под толщей воды. Водятся ведь до сих пор у побережья Восточной Африки диковинные дюгони, то есть морские коровы, которых средневековые мореплаватели принимали за русалок.

У нас есть точные карты, надежные приборы и океанские лайнеры. А каково приходилось экипажам каравелл Васко да Гамы, крупнейшая из которых, «Сау-Габриэл», не могла похвастать водоизмещением даже в триста тонн? Сейчас моряки спят в каютах, а тогда член экипажа удостаивался узкой полоски палубы да ячейки в трюме для сундучка. Со временем, правда, места становилось с избытком: большинство членов экипажа умирали от болезней, погибали в штормах и сражениях. Время стерло из памяти многие подробности той беспокойной и героической эпохи. Но и столетия спустя можно, опираясь на старые и недавно найденные документы, восстановить картину долгого и мучительного продвижения европейцев на восток через океанские просторы.

А если бы флотилию Васко да Гамы потопили в Момбасе или она погибла бы от бури? Что тогда? Получается, история выглядела бы иначе? Возможно, мой ответ озадачит, но, скорее всего, нет. Во всяком случае сильно переписывать ее не пришлось бы. Разве что школьники зубрили бы имя другого флотоводца, да слегка бы сдвинулись даты. Дело в том, что хрестоматийное плавание меньше всего напоминает авантюру или приключение. Как всякое блестящее свершение, экспедицию тщательно подготовили. Как всякая знаменитость, по праву вошедшая в учебники, Васко да Гама опирался на труды сотен предшественников, оставшихся безвестными.