Жак-Ив Кусто - Живое море. В мире безмолвия

Приезд военных моряков на грузовиках с водолазным снаряжением вызвал переполох в Воклюзе. Нас обступили ребятишки; каждому хотелось нести по деревянной лестнице к источнику баллоны со сжатым воздухом, акваланги и гидрокостюмы. Половина города во главе с мэром Гарсеном бросила свои дела и окружила нас.

Мы услышали рассказ, как в 1936 году в страшный грот проник сеньор Негри. О, этот сеньор Негри был такой отважный человек! В особенном скафандре с микрофоном внутри шлема он нырнул на глубину ста двадцати футов, до нижнего изгиба сифона, и передавал оттуда репортаж о своих потрясающих впечатлениях. Волнуясь, наши воклюзские друзья вспоминали драматическую минуту, когда голос из бездны возвестил, что сеньор Негри нашел цинковую лодку Оттонелли!

Нам уже приходилось слышать о наших предшественниках. Оттонелли проник в грот еще в 1878 году, располагая самым примитивным снаряжением, и мы восхищались его подвигом. Зато другая фигура несколько смущала нас: сеньор Негри, марсельский подрядчик по спасательным работам, упорно уклонялся от встречи с нами, когда мы хотели расспросить его о топографии пещеры. Конечно, мы прочли его письменный отчет, но частности надеялись выяснить в личной беседе.

Оба водолаза составили топографическое описание части пещеры. Оттонелли сообщал, что на глубине сорока шести футов достиг дна, после чего погрузился еще на столько же по наклонному тоннелю, который начинался под огромным треугольным камнем. Пока он находился внизу, его цинковая лодка перевернулась и тоже пошла ко дну. Негри утверждал, что достиг глубины ста двадцати футов и обнаружил изгиб, откуда сифон поднимался вверх. Здесь, по его словам, лежала лодка Оттонелли. Не боящийся коррозии металл отлично сохранился. Негри сообщал, что не смог продвинуться дальше потому, что его воздушный шланг задевал за громадный камень, который качался на остром выступе, грозя запереть его и обречь на мучительную смерть.

Исходя из всех этих сведений, мы и разработали свои планы. Дюма и я, связанные друг с другом тридцатифутовым канатом — совсем как альпинисты, — составим первое звено. С поверхностью нас соединял другой, четырехсотфутовый канат; его длину мы рассчитали по данным в отчете Негри. Учитывая те же данные, мы привесили к поясу груз намного тяжелее обычного, чтобы проникнуть в описанный Негри тоннель и противостоять течению в сифоне.

Спускаясь в грот, мы не могли предусмотреть, что сеньор Негри был наделен чрезмерным воображением. Топография пещеры совсем не отвечала его описанию. Очевидно, драматический репортаж Негри был передан с глубины пятидесяти футов, как только водолаз оказался вне поля зрения наблюдателей. Мы с Дюма едва не поплатились жизнью, чтобы узнать, что никакой цинковой лодки Оттонелли, скорее, всего, не существовало. Правда, причиной наших заключений в недрах источника была не только дезинформация: нам подготовил неприятный сюрприз новый воздушный компрессор, которым заряжались наши баллоны.

Но начнем по порядку.

Итак, мы находимся у водоема. Мэр Гарсен одолжил нам свое канадское каноэ; мы спустили лодчонку на воду и привязали к ней нашу путеводную нить — канат с тяжелым грузилом, которое мы постарались спустить возможно глубже. В одном месте подводный ход был отчасти перекрыт выступом скалы; тем не менее нам удалось опустить чугунную чушку до глубины шестидесяти пяти футов. Старшина Жан Пинар вызвался нырнуть в легком скафандре, чтобы протолкнуть грузило еще дальше. Он вернулся посиневший от холода и доложил, что загнал чушку на глубину девяноста футов. Пинар не подозревал, что проник в грот намного глубже, чем Негри.

Поверх шерстяного трико я, на глазах у восхищенной публики, усеявшей скалы вокруг впадины, натянул на себя гидрокостюм собственной конструкции. Среди зрителей была и моя жена, которая явно неодобрительно относилась ко всей этой затее. Дюма избрал итальянское военно-морское снаряжение «Фрогмен». Мы нагрузились, как ишаки: у каждого по три баллона, ласты, длинный нож и два водонепроницаемых фонаря — один на поясе, другой в руке. На левом плече у меня висело три конца свернутого кольцом каната общей длиной в триста футов. Дюма прицепил к поясу маленький запасной акваланг, глубиномер и альпинистский ледоруб. Нас ожидали каменистые склоны, и с таким грузом ледоруб мог пригодиться.

Наверху командовал наш изобретательный заведующий материальной частью Морис Фарг, теперь уже лейтенант. Он должен был держать верхний конец каната с грузилом; только этот канат связывал нас с поверхностью. Мы разработали сигнальную азбуку. Дернем один раз — Фарг должен натянуть канат, чтобы не цеплялся за камни. Дернем три раза — потравить канат. Шесть раз — сигнал тревоги, быстро тянуть наверх.

Дойдя до «сифона Негри», мы оставим там чушку и нарастим канат из моих запасов. Затем, постепенно разматывая канат, пойдем вверх по сифону. Финиш — где-нибудь за качающимся камнем Негри, в конце расщелины, ведущей, очевидно, в другую пещеру, которая хранит разгадку ежегодных извержений Воклюзского источника.

Поддерживаемые с обеих сторон товарищами, мы вошли в водоем; сердце отчаянно колотилось. В последний раз поглядели вокруг. Мои глаза с облегчением остановились на могучей фигуре Фарга. Вдоль края впадины сгрудился народ; впереди стоял молодой аббат, явно ожидавший, что могут потребоваться и его услуги.

Вода сомкнулась у нас над головой и сразу облегчила груз. Мы остановились, чтобы проверить балласт и связь. У меня под эластичным шлемом был особый мундштук, позволяющий говорить под водой. У Дюма такого мундштука не было, он отвечал мне кивками и жестами.

Я повернулся вниз головой и нырнул в темное отверстие. Быстро прошел мимо каменных выступов, не боясь, что Дюма отстанет. Прекрасный пловец, он в любую секунду мог обогнать меня. Мы были разведчиками, за нами пойдут другие двойки. Мы решили, что не будем терять времени, изучая путь, а доберемся до чугунной чушки и отнесем ее к изгибу «сифона Негри»; потом совершим быструю вылазку в тайник. Вспоминаю, что подсознательно мне хотелось побыстрее завершить первую вылазку.

Я оглянулся назад и увидел Дюма: он плавно опускался вниз на фоне слабого зеленоватого сияния. Впрочем, теперь нам не было дела до неба. Мы очутились в ином мире, куда еще не проникал луч света. Тщетно силился я увидеть световую дорожку от моего фонаря: в воде подземного источника не было взвешенных частиц, которые могли бы отразить свет. Лишь иногда в темноте загорался светлый кружок — это луч упирался в скалу. Увлекаемый вглубь тяжелым грузом, я торопился вниз, не задумываясь о Дюма. Внезапно меня остановил рывок; сверху посыпались камни. Диди тяжелее меня, поэтому он попытался притормозить ногой. Он повредил гидрокостюм и сорвал небольшой обвал. С грохотом катились обломки известняка. Один из них ударил меня в плечо. Надо что-то придумать… Но мысли меня не слушались.