Евгений Бузни - От экватора до полюса

В этот день я зашёл в столовую в начале второго дня. Меня встретила очередь, спускавшаяся из зала на лестницу. Сразу понял, что до окна раздачи можно простоять не менее получаса. Решил не терять времени, а пройтись к морю в ожидании пока схлынет поток едоков. Большой наплыв народа можно было объяснить несколькими причинами: во-первых, в порту стояло пассажирское судно, которое привезло новых полярников, прибывших на смену отработавшим двухлетний контракт, стало быть, на обед могли придти и те, кто с корабля, и те, кто на корабль; во-вторых, в Баренцбурге находится большая представительная группа различных российских министерств, прилетевших вчера самолётом на празднование семидесятилетнего юбилея треста «Арктикуголь», а потому обед должен быть вкуснее, дабы случайно зашедшее руководство не могло обвинить в плохом питании трудового народа; ну и, в-третьих, сам день шахтёра, который отмечается завтра, уже требует праздничного обеда, чему весьма помогло прибывшее грузовое судно, на котором своевременно к прибытию начальства привезли давно отсутствовавшие в посёлке овощи и фрукты. Так что народ, уставший от скудной пищи, ринулся в столовую на хороший обед.

Во время войны Баренцбург был полностью разрушен бомбардировкой пушками знаменитого немецкого линкора «Тирпиц», который вскоре сам был потоплен возле берегов Норвегии. В музее Баренцбурга «Помор» можно увидеть снимок разрушенного посёлка, от которого практически ничего не осталось, кроме остова здания столовой. Впрочем, сохранились ещё и стены хранилища угля, сложенные давным-давно голландскими строителями. Я вспоминаю об этом потому, что спускаюсь к морю как раз от этой самой столовой мимо той самой старой стены. Меня она особенно интересует, как память о годах основания Баренцбурга. Первый дом здесь был построен в 1912 году. В сорок третьем не осталось ни одного. В первые же послевоенные годы вырос целый посёлок. Сначала появились портовые деревянные домики. Сейчас осталось лишь несколько, но и в них уже никто не живёт, поскольку им на смену давно пришли кирпичные здания. Мимо этих деревянных памятников старины и ведёт лестница от столовой к конторе капитана порта. Там я обычно спрыгиваю с подпорной стенки, что удерживает дорогу от сползания, на береговую полосу и начинаю свою прогулку в направлении к ГРЭ.

Что такое ГРЭ, знают не только жители Баренцбурга, но и многие норвежцы. Так сокращённо называлась геологоразведочная экспедиция в период советской власти, и располагалась она тогда на территории вертолётного подразделения. В экспедиции работали люди в погонах. Тогда многое в Баренцбурге было военизировано. До сих пор этот период вызывает нездоровые интересы у тех, кто ищет нечто жареное в истории СССР. А всё было до удивительности просто и прозаично. Никакой военной базы на Шпицбергене у нас не было, поскольку она запрещалась международным парижским договором о статусе архипелага. Но была мощная радиостанция, располагавшаяся по соседству с вертолётной площадкой. Хотя площадкой её можно назвать только сегодня. В те годы это был прекрасный комплекс, оснащённый пятью вертолётами МИ-8, великолепной ремонтной базой, двумя жилыми зданиями, собственной столовой и даже детской площадкой для ребятишек сотрудников вертолётной службы. В настоящее время от прежнего могущества остались два вертолёта, едва доживающие свой срок службы. Лишние здания снесли, никто теперь здесь не живёт — на работу из Баренцбурга ездят крытой машиной с надписью «Аэрофлот». От былой роскоши осталась только биллиардная комната. Что же до мощной радиостанции, способной принимать и посылать сигналы в любой уголок земли, то её разобрали на части, то есть попросту уничтожили, на что ушло определённое количество средств. И понятно, что ещё больше денег потребовалось на создание новой радиосвязи между посёлками Баренцбург и Пирамида, когда оба посёлка ещё функционировали почти на равных. И теперь только бедненькая почти любительская радиостанция обеспечивает жителей немногими радиопрограммами.

Не торопясь, я иду по неширокой береговой полосе. Сейчас отлив. Не знаю, когда начнётся прилив, и потому внимательно слежу за водой. Если не замечу вовремя, то назад придётся возвращаться по набегающим волнам. Так уже было однажды, когда я загулялся и пропустил начало прилива. В море-то от него не спрячешься, а по другую сторону горы довольно круто обрываются к берегу, и в редких местах по расщелине можно забраться наверх, да и то, немало рискуя сорваться при неосторожном движении ноги.

Шелестит под ногами мелкая галька. Непонятно откуда возникающие морские волны лениво набегают на серый песок и тянут его за собой в море. Это залив, и больших волн практически не бывает. Сегодня незаходящее августовское солнце особенно приятно. В небе ни облачка. Греешься по-летнему, как на материке, хотя повсюду видишь ледники. В самом конце Гренфиорда сползает к морю пятикилометровый ледник Альдегонда. Так звали одну португальскую принцессу, которая в 1892 году рискнула со своим бурбонским принцем Генри принять участие в далёком путешествии на Шпицберген и Новую Землю. В честь неё и назвали эту ледовую массу. Однако я иду в противоположную сторону, к выходу из фиорда.

Слева западный берег. Он кажется совсем близким. Но это обманчивое впечатление. На самом деле до противоположного берега не менее четырёх километров. Большинство жителей Баренцбурга знают о нём только то, что там расположена гора, напоминающая собой спящего рыцаря. На фоне этой горы любят фотографироваться. Её рисуют начинающие художники и профессионалы. В последние годы экскурсии для шахтёров и их семей не проводятся. Между тем западный берег весьма интересен во многих отношениях.

Во-первых, именно оттуда, с озера Стемме поступает питьевая вода в Баренцбург. Трубопровод оттуда проложен по дну фиорда, в связи с чем заходящим судам не разрешается становиться здесь на якорь. Мне неоднократно приходилось связываться с неожиданно появившимся иностранным судном по рации, чтобы сообщить о невозможности бросать якорь во фиорде. Но это я проделывал на всякий случай, поскольку соответствующая информация существует на всех лоциях. Перестраховка в таких случаях не помешает, так как случайный якорь может порвать водопровод и создать нам весьма серьёзную проблему.

Неподалеку от озера Стемме рядом с другим озером с интересным названием Конгресс российскими геологами был обнаружен источник минеральной воды. Компетентные службы определили, что качество воды очень высокое и позволяет использовать её не только обычным порядком для питья, но и в лечебных целях. Отсутствие средств для организации производственного использования минеральной воды не позволило тресту «Арктикуголь» самим наладить выпуск и продажу ценного продукта, а спонсоров или компаньонов найти не удалось, хоть и уверяли мы, что к самой чистой в экологическом отношении воде будет большой интерес у потребителей. Однако идея наша не пропала. Появилась-таки норвежская фирма, производящая минеральную воду со Шпицбергена, но не с нашего участка и не нам в прибыль. А мы так и остаёмся с носом.