Дейв Метц - Один человек, две собаки и 600 миль на краю света. Опасное путешествие за мечтой

Я стою на ледяной глыбе и пытаюсь спрыгнуть с нее, но тут она начинает двигаться. Такое ощущение, будто земля уходит из-под ног. Я теряю равновесие и падаю в реку с тяжелым рюкзаком на спине. Оказавшись в воде, я осторожно ступаю по дну, которое состоит из мелкой гальки, к покрытому льдом островку, который посередине реки. Одновременно я призываю собак двигаться быстрее. «Вперед, ребята», — командую я. Не хочу, чтобы они долго находились в воде с поклажей. Их корм может промокнуть и испортиться. В принципе, мои слова для них не столь важны, ведь они сами не хотят оставаться в воде дольше, чем нужно.

По другую сторону острова речка достигает примерно пятидесяти футов в ширину. Она покрыта льдом, но поверх него течет вода. В нескольких местах лед обрушивается вовнутрь, и образуются впадины. Я избегаю этих участков и прохожу наверх ярдов сто, чтобы перебраться на противоположный берег. Постепенно меня охватывает неописуемый страх. Перво-наперво, чтобы не намочить мешки с собачьим кормом, я освобождаю от них собак и несу их в руках. На переправу у меня уходит несколько попыток. Оказавшись на более менее подходящем участке, я бросаю оба собачьих мешка на противоположный берег, на который хочу перебраться. Я немного поскальзываюсь, поэтому приходится возвратиться на остров, чтобы сделать еще несколько попыток на пару футов выше или ниже. Последняя попытка окончательно расшатывает мои нервы. У противоположного берега поток стремительнее и глубже, поэтому приходится искать такой участок, где я могу преодолеть последние несколько футов, оставшиеся до противоположной стороны, одним прыжком. И я вовсе не хочу в самый последний момент поскользнуться и упасть. Смертельная опасность мне вряд ли грозит, но меня однозначно подхватит бурное течение, и надо будет срочно искать какую-нибудь опору, чтобы выбраться. Однако остается мизерный шанс, что я окажусь подо льдом. Это беспокоит меня больше всего. В принципе, сейчас я стал достаточно сильным и наверняка сумею выдержать натиск самого стремительно потока (когда у меня есть точка опоры), но последствия могут быть катастрофическими. Поэтому мне необходимо быть бдительным и проявлять осторожность.

Наконец я набираюсь храбрости и осторожно передвигаюсь по намеченному пути по льду в воде. Причем чем дальше я иду, тем глубже становится река. Один раз, чтобы устоять на ногах, мне даже приходится зацепиться за дно рукой. Я выхожу к самому глубокому участку. Осталось самое легкое — преодолеть его. Я наклоняюсь, делаю два быстрых шага и перепрыгиваю последние три фута и уже на суше падаю на колени. Опираюсь на руки, чтобы не поскользнуться, а спустя секунду или две понимаю, что в воде это невозможно, поднимаюсь на ноги и крохотными шажками постепенно удаляюсь от реки. У собак все идет отлично. Кажется, что на своих четырех лапах они справятся с любым, даже самым сложным рельефом. Я внимательно слежу за ними, чтобы в случае чего быть готовым спасти их.

Итак, позади остается еще одно серьезное препятствие. Я вновь иду через тундру. Этот путь, как мне кажется, таит намного меньше опасностей. На реке я сильно замерз, не столько даже из-за холода, сколько из-за того, что все время дрожал, думая о возможном падении и вынужденном пребывании под водой. Конечно, это более медленный способ передвижения, но во всяком случае здесь я могу не бояться совершить роковую ошибку. Узнать, сколько миль остается до Анактувук-Пасс, мне помогает мой верный помощник GPS. К сожалению, значение получается больше, чем я предполагал, и это весьма обескураживает, чтобы обойти горы Эндикотт, мне придется потратить несколько лишних дней. Каждый раз, когда я смотрю на увеличивающиеся показания навигатора, думаю о том, что какое-то расстояние мне придется идти без еды, и эта мысль меня ужасает.

Я иду по восточному берегу реки. Навстречу мне попадаются олень с годовалым олененком, несущиеся к северу арктической равнины. Несмотря на большие расстояния, дорога здесь прямая и легкая. Я ужасно хочу есть и прицеливаюсь в большого оленя, однако в последнюю секунду все-таки приподнимаю ружье на несколько дюймов вверх. Пуля вонзается в холм, как раз там, где они только что пробежали. Убей я взрослого оленя, то маленький олененок, вероятнее всего, заблудится. Лучше уж подстрелю белую куропатку. Пока я еще, слава Богу, не дошел до такого отчаяния, чтобы убить что-то большое. Возможно, пожалею об этом после, но сейчас позволяю им уйти и наблюдаю, как они, постепенно набирая скорость, исчезают за следующим холмом. То расстояние, на которое у меня уйдет целый час, они преодолеют за пять минут.

Сегодня я не буду завтракать и обедать, благодаря чему смогу сэкономить еду. Человек может умирать с голоду когда угодно и где угодно, но при покорении Ворот Арктики питание приобретает особую важность. Эта мысль преследует меня. Изо дня в день я думаю только об этом, с тревогой наблюдая, как мы теряем вес. За пару дней я израсходовал гораздо больше калорий, чем употребил в пищу, поэтому сейчас реально «умираю» с голоду. Именно это делает мое путешествие таким тяжелым. В горах очень трудно поймать сигнал, чтобы позвонить по телефону, а звонок в службу спасения может потребоваться в любую минуту. Будь у меня больше денег, я бы мог чаще получать посылки с едой с самолета. Чтобы посылку сбросили здесь, потребовалось бы около $2000, что мне, к сожалению, не по средствам. Но это не мешает совершать такие путешествия, как это, наслаждаться ощущением абсолютной свободы. Это приносит мне истинное удовольствие. Слиться с миром дикой природы намного важнее, чем работать, предоставляя какие-то незначительные услуги или создавая какой-нибудь совершенно бесполезный продукт, который будет функционировать только в современном мире. Я прежде всего чту интересы дикой природы, а не интересы надоедливого светского общества — природа реальна, а человеческая цивилизация может погибнуть в любой момент. Ей вы можете полностью довериться. А вот полагаться на всесилие денег недопустимо, да и еда растет вовсе не в магазине.

Мы, люди, делаем много вещей, которые приносят пользу только в краткосрочной перспективе и часто причиняем ущерб дикой природе, этой естественной среде обитания, которая всегда будет поддерживать жизнь на земле. Каждый день я все более отчетливо понимаю, как важно, что сейчас у меня есть съестные запасы. За это я очень благодарен, хотя сейчас и не живу среди людей. В тундре есть еда, но добыть ее одному сложно, нежели группой. Намного лучше ощущать себя частью маленького сплоченного коллектива и знать, что в любой момент можно положиться на товарища, чем быть частичкой огромной страны, живущей по непонятным законам, которые никогда не помогут людям выжить. Я тоже являюсь частью системы, разрушающей дикую природу. Но я выступаю против этого деструктивного уклада жизни, к которому мы привыкли просто потому, что родились в таких условиях. Зачем собирать крапиву и угощать ею ваших друзей, когда можно просто пойти в магазин и купить какой-нибудь экзотический сыр и брокколи, которые выглядят гораздо вкуснее? В любом случае, большинство моих друзей не захочет есть крапиву. Иногда я спрашиваю у них: «А вы хотя бы представляете, что это такое?» И, как правило, люди, которые отказываются от угощения, никогда даже не пробовали ничего подобного. «Эх, вы не знаете, от чего отказываетесь».