Роман Устинов - Индия наизнанку

Поэтому в процессе транспортировки я, предусмотрительно забросив кеды на неработающий вентилятор, спокойно наблюдал за происходящим в вагоне, сидя на верхней полке. Мимо нас проплывали бесконечные торговцы чаем и самосой (аналог узбекской самсы, в которой вместо мяса запрятан горох), музыканты с какими-то струнно-щипковыми инструментами наподобие бандуры, любопытные дети практиковали на мне свой английский (местного — телугу — я не знал).

К этому времени я был достаточно загорелым, чтобы поездные попрошайки приставали ко мне не более активно, чем к остальным обитателям поезда. Я почти обындусился и получал удовольствие от поездки, высовываясь, подобно остальным индусам в дверные проемы и подставляя лицо солнцу и ветру. Наша электричка, нагреваясь и останавливаясь около каждого столба, потратила около пяти часов для того, чтобы добраться до Пондичерри. Радовало одно: где-то в приполярной Москве было минус двадцать и шел снег; нужно было кутаться, выходя на улицу, пить чай или водку, чтобы не заболеть и не замерзнуть… Тут же это было излишним: солнца и индуизма хватало для полного счастья. Наш поезд причалил к вокзалу Пондичерри.

Контролеров в электричке не обнаружилось. Мои полдоллара ушли в доход индийских железных дорог.

Следующий город, встретившийся мне на пути — Пондичерри — в переводе с тамильского языка означал «новая деревня». В нормальном понимании деревней Пондичерри назвать было трудно: население агломерации давно перевалило за миллион.

Исторически он являлся французской колонией. Так же интересен административно-территориальный статус города — союзная территория, а не штат.

Главным отличием союзной территории от штата является то, что губернатора тут как такового и нет: управление территорией ведется напрямую из Дели. Это примерно как если бы наша Чечня управлялась не Кадыровым, а непосредственно Путиным. Всего таких территорий в Индии — семь штук, одной из которых как раз и является Пондичерри. Долгое время эти территории были иностранными колониями, и некоторое время сохраняли свой колониальный статус даже после объявления независимости Индии, а впоследствии вошли в состав Индии, но на особых правах.

Несмотря даже на то, что территория его полностью окружена штатом Тамил-Наду, Пондичерри по сей день остается независимым образованием. Хотя, при должном умении властей, маленький клочок давно уже канувшей в лету Французской Индии, запросто можно приклеить к штату Тамил-Наду, точь-в-точь, как какой-нибудь Усть-Ордынский Бурятский автономный округ был упразднен и отдан Иркутской области.

Кстати, излюбленный российскими туристами курорт Гоа тоже в свое время был подобной территорией, однако в конечном итоге добился статуса штата (хоть и самого маленького по площади).

Бывшая колониальность города, конечно, чувствовалась: французские надписи и архитектура это подтверждали. По старой привычке сюда приезжали отдыхать настоящие французы.

Все-таки, в первую очередь благодаря океану, верней Бенгальскому заливу, относительно даже чистому, в Пондичерри было не так гадко: одуряющая жара сменялась прохладным ветром с моря, индусы сорили не так сильно, а тот сор, что появлялся — уносило океаном.

История Пондичерри, в первую очередь, была связана с именем Шри Ауробиндо, а также его напарницы — старухи под кодовым названием «Мать». Они-то и основали известный на всю Индию ашрам.

Ашрам разбросан по городку: молельня в одном месте, питальня — в другом, администрация и талоны на питание — в третьем. Все это делает Шри-Ауробиндовский ашрам не таким домашним и изолированным, как Саи-Бабовский. Кроме того, духовные лидеры (Мать и Ауробиндо) давно ушли в мир иной, а поклоняться картинкам, наверное, не так интересно, как живому аватару. Библиотеки, общаги — это все тоже имеется в ашраме и доступно паломникам.

В ашраме мне удалось понаблюдать разукрашенных слонов и паломников, в большом количестве (хоть и в не таком, как у Саи Бабы). Тем не менее, ни цветные слоны, ни мирно митингующие неподалеку какие-то тамильские коммунисты (увешавшие всю улицу флагами с серпами и молотами) меня не впечатляли. Я поехал автостопом чуть на север, по направлению к Ауровилю, или «городу рассвета», как его еще называют, — другому творению Шри Ауробиндо и Матери, предварительно, конечно, насытив свой желудок в ашраме, купив специальный талон.

***

Уехав мотостопом на север от Пондичерри, в сторону Ауровиля, я вырвался из городской суеты и оказался на чистом пляже. Впервые на территории Индии мне повстречался водоем, в котором можно было купаться: не было бомжей, моющих раны, собак и помоев. Я стоял на берегу Бенгальского залива и наблюдал закат.

Помимо индусов из соседней деревни, которые жили своей простой жизнью: стирали белье и выходили в море за рыбой — пляж населяли и индийцы приезжие.

Приезжали сюда, в основном, дикарем — обитали, конечно, не в палатках, но в дешевых бунгало [15] Примитивное жилище, которое часто можно встретить в тропиках, изготавливаемое в основном из бамбука и пальмовых листьев. и домиках, разбросанных по побережью.

Среди таких приезжих индусов оказались и студенты из Ченная, прибывшие сюда на выходные и подошедшие ко мне знакомиться. На тот момент я выглядел довольно странно: купленный у Саи Бабы желтый сарафан, лысая голова и усы, а также рюкзак и почти развалившиеся кеды, делали меня лицом неопределенной национальности. Что-то индийское во мне угадывалось, но до настоящего индуса мне было еще далеко.

Недаром у Саи Бабы кто-то вычислил во мне инопланетянина.

Студенты сами рады были такому повороту событий: приехав с материка в душный и смрадный Ченнай в начале семестра, они впервые выбрались за его пределы и, похоже, не жалели, общаясь с иностранцем и попивая пиво.

Поскольку пляж располагался поблизости от какой-то деревни, то основным занятием жителей, конечно же, была рыбалка. Ежедневно, с рассветом, они выходили в море, а вечером приходили домой с уловом, паркуя свои лодки на песчаном пляже.

И как же было здорово, что им не нужно было ни ездить на метро, ни кутаться в шарфы и телогрейки, чтобы выйти на улицу. Юг Индии — это почти круглогодичное лето… В Москве в это время только заканчивалась астрономическая зима, но зима настоящая, снежная уходить никуда не собиралась: по сводкам метеобюро в Москве было минус 20. Эти же индусы, жившие почти первобытным строем, изредка получая блага в виде электричества и кока-колы, радовались тому, что дарило им море и редкие путешественники. Босые дети, нехитрые вегетарианские блюда на столах, впряженные в повозки буйволы… Почти вся жизнь проходила на улице: торговля, стирка белья, крикет, какие-то непонятные мне ритуалы…