Роман Устинов - Индия наизнанку

Пробыв тут пару дней, отдохнув от детей, понаблюдав за жизнью крестьян, полюбовавшись закатами на фоне Аннапурны и прогулявшись однажды в небольшую пещеру, расположенную в паре часов ходьбы от городка, я засобирался дальше, в Катманду. Всем, кто окажется в этих краях — я крайне рекомендую очаровательный Бандипур для посещения: находится он совсем недалеко от основных магистралей, а эмоции от недолгой жизни тут вы получите незабываемые.

Автобусов в сторону столицы не наблюдалось, и я поехал старым проверенным способом — автостопом. В кабину грузовика, где уже теснилось с полдюжины таких же пассажиров, но без рюкзаков и в непальских пилотках, запихнули и меня. Непальские дальнобойщики немного халтурят, подбрасывая обычных людей и беря за это скромную мзду. Стоит это чуть ниже, чем автобусный билет, а скорость примерно одинаковая. К обеду мы притряслись в столицу. Был на исходе четвертый месяц моего путешествия, наступал май 2011 года.

До моей поездки в столицу Непала некоторые путешественники пугали меня, что Катманду — очень грязный город, грязнее любого индийского. Похоже, те, кто это заявлял, просто не бывали в настоящих индийских бомжатнях.

Катманду, по сравнению с индийскими мегаполисами, казался мне просто образцом чистоты. Количество нищих и бездомных, грязи на улицах и в подворотнях уступало индийскому. И — самое главное — не было ни вокзалов, ни поездов, ни уличных писсуаров. Лишь коровы и мартышки, видимо, командированные сюда из Индии, добавляли хаоса.

Несмотря на чистоту, многие водители мотоциклов и пешеходы надевали на лицо респираторы, вероятно, опасаясь невидимой пыли. Так или иначе, мне Катманду грязным вовсе не показался.

По городу носятся моторикши и тук-туки, специальные трехколесные тарахтящие маршрутки, официальная вместимость которых составляет порядка десяти человек, но, с учетом прилипших снаружи, может достигать и двадцати. Очень много мотоциклистов и почти не видно велосипедистов, хотя и Катманду, и его долину очень удобно было бы изучать именно на велосипеде: размеры позволяют. Пункта прокатов велосипедов в большом городе я, увы, так и не нашел.

Зато Катманду — это просто рай для туриста, собирающегося в поход. В еще большем, чем в Поккаре, количестве, на центральных улицах непальской столицы расположились магазинчики, содержащие тонны и кубометры дешевого непальского трикотажа и шерстяных изделий, а также низкокачественного и дешевого турснаряжения. Здесь и рюкзаки, и альпинистские кошки, и походные ботинки, и палатки со спальниками, и газовые горелки с треккинговыми палками. Любой мировой туристический бренд, искусно подделанный непальскими левшами, можно разыскать в центре Катманду. Отличить подделку несложно, но для недолгих и несерьезных походов непальский «North Fake [33] Оригинальный бренд: «North Face», «Fake» в переводе с англ. означает «подделка». » вполне подойдет.

Чем и пользуются интуристы, прилетающие сюда регулярно; тащить флисовые кофты и термобелье за несколько тысяч километров вовсе не обязательно.

В целом, редкие опасности поджидают приезжающего в Катманду, и все предостережения, которыми пичкали меня до моего первого визита сюда, оказались напрасными.

Настоящим бичом этой местности, однако, оказались мартышки, решившие однажды ограбить меня на бананы, но я сумел постоять за себя.

Других опасностей, кроме как-то пытавшегося подвезти меня на мотоцикле педераста, мне не встречалось. Быстро шагая по городскому тротуару, обгоняя пешеходов и уворачиваясь от торгашей, разбросавших свой товар на асфальте, я, одетый в непальскую одежду, торопился по каким-то делам. На светофоре ко мне на непальском обратился мотоциклист, уточняя дорогу, но, услышав мой ответ на английском, что я ничего не понимаю, предложил подкинуть вперед по дороге.

Открываться я не стал, поскольку торопился. Через пару светофоров его отчаянные попытки ущипнуть меня за пятую точку были восприняты мной как сигнал к бегству, и я соскочил с притормозившего мотоцикла.

Один мой знакомый из Москвы, также объездивший немало десятков стран, является прямо-таки кладезем историй про то, как до него домогались педерасты или даже простые люди, становившиеся внезапно педерастами при виде его. То его склонял к чему-то марроканский дальнобойщик, то простые иранцы, пригласившие его к себе домой в гости, то испанцы, то мексиканцы. Послушать — от пидоров всего мира ему так или иначе досталось. Рассказывает он обычно эти истории с упоением, взахлеб. И вроде, при этом, женат.

Мне, к счастью, в этой области похвастаться нечем, за исключением забавной нелепости в Катманду.

Часто у меня интересуются, случались ли со мной какие-нибудь страшные, «опасные», истории. Большинство вопрошающих уверены, что за пределами их дома/района/города все сплошь кишит убийствами, грабежами и другими опасностями.

Если так покопаться, то ничего серьезного, за исключением казахстанских ментов и российских гопников, со мной, к счастью [34] По состоянию на конец 2014 года. , не происходило.

Получается, Непал — одна из самых спокойных стран не только за всю историю моих путешествий, но и, пожалуй, одна из самых безопасных стран мира, стала богатой на «опасности»: в начале путешествия, возле индийской границы меня искусала корова, а теперь вот нарвался на педераста-мотоциклиста.

Через несколько дней после моего приезда в городе инкогнито появился Сурендра. Сурендра и Соню были парой неофициальной и не хотели навлечь лишних подозрений и вопросов к родителям Соню, у которых я жил. Официальной версией исчезновения Соню из Катманду для друзей и родственников считалось, что она уехала учиться в какую-то отдаленную страну. Многие непальцы мечтают уехать куда-нибудь поучиться: на Мальту или в Эмираты, в Малайзию или Германию — неважно. На улицах я даже видел плакаты, приглашавшие учиться в Грузии, Украине, России и Беларуси.

Но вместо обучения в дальних странах Соню и Сурендра, по молодости лет, гастролировали по Непалу в поисках заработков и чувствовали себя почти счастливыми. Ребятам было всего по девятнадцать-двадцать лет — непозволительно низкий возраст для женитьбы непальцев, не имеющих за душой ни гроша.

С Набараджем же они распрощались из-за разногласий. Сурендра ругал его за жадность и за то, что тот задолжал ему денег, а Набарадж Сурендру — за некомпетентность в управлении школой. Так или иначе, троица — Сурендра, его брат и жена — проработали в деревне всего пару месяцев, немногим больше моего.

Теперь же мы воссоединились в столице Непала.