Ратислав Пашков - Секта Ушельцев

Дальше после Неси дорог не было от слова совсем. По побережью Белого моря было несколько охотничьих поселений, некоторые из них были заброшены, но в двух-трёх жизнь кипела. Мы наняли проводника-охотника, чтобы без проблем добраться до крупного охотничьего посёлка — Шойна. Самого северного жилого посёлка в этих краях. Благодаря проводнику, знавшему здесь каждый сугроб, мы успели до темноты добраться из Неси до Шойны, чему были несказанно рады. Дальше наш проводник ехать не пожелал и нам не советовал. А увидев наше упрямое желание добраться до маяка на самом кончике Носа Канина, покрутил пальцем у виска и пошёл развлекаться к своим друзьям в местный кабак.

С одной стороны, заблудиться здесь было негде. Катись вдоль берега моря и докатишься до маяка, который видно издали. Но это только теоретически. На практике в пургу, которая здесь круглосуточная и круглогодичная, можно год ходить вокруг машины и думать, что вот-вот появится Москва. Дорог нет, видимость практически нулевая, что искать — никому не ясно. Волшебные исходные данные для экспедиции. Но, про всё это я знал ещё сидя у камина в библиотеке Храма. Так что ругать было некого, кроме себя самого. Да и ругаться не хотелось. Напротив. Место, куда мы направлялись, звало меня, стучало в висках азбукой Морзе «найди меня!» «иди ко мне!». А такой зов не мог быть напрасным. И я был уверен в том, что найду то, зачем мы сюда приехали. Или что-то ещё лучше.

Ещё около 250 лет назад Канин был островом, а к югу от него, по Чёшскому проливу проходил в Чёшскую губу Гольфстрим. Затем пролив был постепенно замыт наносным песком и остров Канин стал полуостровом. Так что здесь не только болот с озёрами хватало, но и честь бывшего пролива могла стать непреодолимой преградой для наших вездеходов. Машины, конечно, были серьезные, но плавать они не умели. Площадь полуострова около десяти тысяч квадратных километров, длина с севера на юг более 300 километров. Из этих трёхсот, мы уже проехали более 250. Оставалось немного, но это были самые трудные в моей жизни километры. Нам несколько раз приходилось вылезать из тёплой машины, чтобы толкать её. Растительности вокруг не было, подложить под колёса для лучшего сцепления мы могли только свои вещи. Помощи ждать неоткуда, если что. Климат здесь субарктический, суровый в целом, поэтому полуостров слабо освоен человеком. Никаких ориентиров, кроме маяка и быть не могло, а маяк не был виден, что немного пугало. Навигаторы не работали, связи со спутниками нет. В общем, из приятного можно вспомнить только моменты, когда руки отогревались после очередного толкания машин. Приятное чувство собственных пальцев ни с чем не сравнить. Плюс ко всему, чем севернее мы забирались, тем холмистее становилась поверхность, по которой мы ехали. Назвать это землёй, язык не поворачивался. Трижды одна из машин проваливалась под лёд и, если бы не лебёдки на обеих машинах, оставалась бы там на века.

Приблизившись к берегу там, где это позволяла дорога, точнее направление, мы наткнулись на заброшенный посёлок. Видимо это поселение «Нос Канина», значит, маяк уже близко и мы едем верно. Но, почему же его не видно. Разве маяк не должен был быть виден за полсотни километров?

В очередной раз одна из машин увязла в яме. Пришлось надевать шапки и варежки и идти толкать. Ветер становился всё сильнее и дул, казалось одновременно со всех сторон. Да что там казалось, так и было. Мы находились в какой-то воронке из несущихся вокруг нас льдинок, которые впивались в кожу противнее любых комаров, напившихся нашей крови в Архангельской гостинице.

Машина выталкиваться из ямы не хотела. Пришлось подцеплять трос и тянуть лебёдкой. То ещё удовольствие. Особенно из-за возможного провала и второй машины. Поэтому тянули только по уже пройденной колее назад. Рядом с натянутым тросом находится опасно, поэтому подцепив крюк, я отошёл подальше. Ветер сорвал с меня шапку, которую я предварительно чуть сдвинул со лба на макушку, вытирая снег с глаз. Ветрище, а не ветер. Настоящий ураган. С трудом видя что-либо дальше собственного носа, и закрывая уши варежками, чтобы не отвалились на ходу, я побрёл в сторону, куда улетела шапка. И вдруг прямо передо мной с горки, что и не видна была до этого, съехала лавиной часть снежного покрова. И на абсолютно белом фоне снегов появилось яркое пятно темно-серого кирпича. Точнее огромных блоков, из которых был сложен склон этой, нет, не горы, а пирамиды!

Пирамида на Канином носу. Рис. Юлии Оводовой

Забыв про шапку и про уши я побежал в сторону этого чуда света. Про эту пирамиду я не знал и даже не предполагал здесь её увидеть. Стук в голове исчез, значит я нашёл именно то, что звало меня в эти края долгие годы. Вот так удача! Казалось, что пирамида совсем рядом. Однако, я старался идти и даже бежать как можно быстрее, а пирамида как бы издеваясь, не становилась ближе. А вот и шапка. Далековато её занесло. Или я топчусь на месте? Мистика? Может быть вернуться за остальными. Неужели они сами не видят пирамиду? А может быть у меня галюцинации?

Я остановился, надел шапку и закрыл глаза. Сначала просто веками, потом ещё и руками. Зажмурился, дождался, пока глаза окончательно не согреются и не успокоятся в темноте. Убрал одну руку и приоткрыл один глаз. Пирамида на месте. Открыл и второй глаз. Всё так же. Обернулся. Никого не видно. Возвращаться страшно, что если пирамида снова исчезнет. Не видел же я её раньше. Идти одному туда. И где меня будут искать, если они не видят эту пирамиду как вижу её я? Патовая ситуация.

Но, на моё счастье, я увидет фары машины, она ехала в мою сторону. Медленно, еле-еле, но прямо ко мне. Помахал, водитель подмигнул дальним. Видят. Отлично. Отвернулся, чтобы не слепило. А что горит там? О, а вот и маяк! Через пургу слабо пробивался свет маяка, то проходя через слой летящих снежинок и льдинок лучом, то прячась где-то в стороне морей. В этом месте сливались два моря — Белое и Баренцево. Суда подходили к берегам неохотно, легче было посадить среди болот и озёр вертолёт, чем пройти через песчанники у берега на более-менее крупном судне. Мелкие сюда просто не доплыли бы, разнесло бы в щепки ветрами о первый же камень, которых полно вдоль берега. Знавчит точно — маяк. И мы на самом краю мыса Канина, именуемом в народе Носом.

Ко мне подбежал Ратибор.

— Ты как?

— Отлично. Мы нашли первый и самый важный объект. Надеюсь, всё остальное там, внутри.

— Где там?

Я чуть не присел от этого вопроса. Неужели, всё-таки глюки? Обернулся, пирамиду было видно плохо, так как место, откуда сползла лавина, снова занесло белым покрывалом. Но всё-таки видно.