Ратислав Пашков - Секта Ушельцев

— Ты ещё и философствовать начал? Скоро может и путешествовать начнёшь? Есть как раз пара интересных направлений.

— А ты всё мотаешься по миру? Не устал ещё? Тебе же уже почти шесть десятков. Сколько сейчас, я что-то сбился со счёту? Ты 68-го?

— Нет, 68-го Шкаликов, а я 67-го. В этом году 58 стукнет.

— Как у Андрея дела? Давно его видел?

— Да только что от него, можно сказать. Болтали с ним о тебе, рассказал, что ты вслед за мной из Москвы удрал.

— Мне проще было удирать, я же не коренной москвич. Как приехал, так и уехал. Толком так её и не узнал. Вся жизнь в Москве по одному маршруту: дом-работа-дом. Кроме «Горбушки» толком и вспомнить нечего. Так что ностальгии по столице нет.

— Да я тоже ломки не испытываю. Единственное, чего мне не хватает в других городах, так это московских театров. А по любимым местам гуляю, когда приезжаю к матушке в гости.

— Театры везде есть. У вас в Новороссийске, кстати, неплохой театр драмы.

— Когда ты с детских лет воспитан на «Сатире» и «Сатириконе», Большом и Малом, Ленкоме и МХАТе, Вахтанговском и Чеховском и ещё сотне театров с лучшими в мире актёрскими составами, то провинциальные театры больше напоминают студенческую самодеятельность. При всём уважении к тем людям, которые в них трудятся. Я в театры ходил больше на актёров, чем на сам спектакль. Например, на Малую Бронную я четыре раза ходил на «Женитьбу» по Гоголю. И ходит только ради Леонида Броневого, который в этом спектакле играл далеко не главную роль. Его Яичница был всегда разным. В соответствии с настроением актёра. То весёлым, травящим анекдоты между репризами. То раздражённым, которого бесит всё, включая фамилию персонажа. И он начинал сам над ней издеваться, склоняя и переиначивая. Яишница, Иичница и т. п. А однажды он просто вышел на авансцену и начал декламировать Пушкина. И не просто четверостишье, а минут на пятнадцать выразительного чтения. Зал аплодировал стоя. Остальные актёры, привыкшие к таким «заскокам» Маэстро, сумели красиво вернуться в пьесу. А сам Броневой учтиво, но очень скромно поклонился под овации и на весь остаток спектакля ушёл в тень.

— Актёрище!

— Да, не то, что нынешние «звёзды». Снимутся в сериале и всё — звёзды. А до Калягина и Евстигнеева, Броневого и Яковлева, Янковского и Абдулова им всем как до Луны. Причём ползком.

— Почему, есть и сейчас неплохие актёры. Миронов, тот, что Евгений. Певцов, Машков, Хабенский, Серебряков, Меньшиков, потом тот, который у вас с Андреем боксом занимался, как там его, здоровый такой?

— Миша Пореченков. Да, все они отличные актёры. Ты прав. Но их молодыми язык не поворачивается назвать. Скорее это последнее поколение, воспитанное ещё в СССР, потому и талантливое и не пошлое. А те, кто сейчас мелькают по телевизору, такое впечатление, что палец покажи — рассмеются.

Тут нам, наконец-то, подали шашлык, а к нему кучу зелени, овощи и напитки. Мне воду без газа, а Лёшке пиво.

— Смотрю, ты так и не избавился от привычки пить эту гадость? — указал я на бокал с пенным напитком.

— Нет. Не всё сразу. Но, конечно, уже пью реже и меньше.

— Уже хорошо. Чем здесь занимаешься?

— Вернулся к работе фотографом. Снимаю свадьбы, корпоративы, много работы на природе. Так что хватает. В основном тружусь по выходным, а будни стараюсь проводить с детьми. Не хочу упустить их воспитание. Стараюсь быть всегда рядом. Никакие деньги им отца не заменят. Теперь я это понимаю.

— Прекрасно. Но я вот как раз хотел тебя у них похитить. Ненадолго. Есть вакантное место в экспедиции. Даже в двух. Нужен фотограф. Денег не обещаю, но приключений будет вагон.

— Знаю я твои «ненадолго». Помню, как ты на Алтай поехал на пару недель, а приехал спустя год. Жена, бедная, не знала, что и делать. Вдова она или ещё нет. Вроде СМС-ки приходили какие-то непонятные с твоего телефона. Но на звонки не отвечал, сам не звонил.

— Да там единственное место, где чуть-чуть связь была — деревня у подножия горы. Редко туда спускался только чтобы СМС-ку отправить. Тарифы тогда на телефонах зверские были, денег на телефоне не было, а положить там негде. А СМС у меня бесплатные были. Вот и слал что мог.

— Так куда теперь путь держишь? В какие края экспедиция? Вроде бы ты уже весь мир облазил со своим посохом.

— Надо в Сванетию снова ехать. Осталось там незаконченное дело.

— Это я помню, ты рассказывал. Дело, с которого можно не вернуться. Ты вроде бы хотел его оставить напоследок, как все дела закончишь. Всё, надоело тут? Помирать собрался и меня с собой завеешь?

— Не поедешь?

— Поеду. Я как тебя тогда на набережной Новороссийска встретил, первая мысль — может быть, наконец-то, съездим куда-нибудь вместе. А то ты меня постоянно звал по сильным местам за здоровьем и за приключениями, а я так никуда и не попал. Но только давай договоримся, возвращаемся все назад целые и невредимые. Я, можно сказать, только жить начинаю.

— Не вопрос. Сам никуда не спешу. К тому же, я тебя хочу в более страшное место затащить после Грузии. На мыс Нос Канина. Слыхал про такой?

— Нет. Это где? В России? А то я без загранпаспорта, за ненадобностью.

— В России, паспорт не понадобится. Если не заблудимся. Шучу. Не заблудимся, но поездка будет сложной. Надо ехать уже в апреле, не позже. А температуры там минусовые при почти стопроцентной влажности. Туман, пурга, а под ногами вечная мерзлота.

— Так может поехать не в апреле, а в августе? Зачем над собой издеваться?

— Нельзя. Там болота, мы и так рискуем. По-хорошему, туда надо в январе-феврале поехать. А так можем застрять в болотах, если потепление будет. Дорог там нет от слова совсем.

— Так где это всё?

— За полярным кругом. В Белом море, справа от Кольского полуострова. Роза ветров там делает воздуховорот. Прямо в том месте, куда нам надо.

— Воздуховорот? Это что за зверь?

— Как водоворот, только воздушный, а не водяной. И воронка не вниз, под воду, а вверх, в космос.

— Может унести?

— А кто знает? Туда давно никто не катается. Единственная достопримечательность — маяк, на месте соприкосновения двух морей — Белого и Баренцева. Дорога заканчивается в населённом пункте Несь, за 200 километров до нашей цели. Дальше есть несколько охотничьих посёлков. Самый крупный на пару сотен домов. Но найти их будет не просто. Видимость почти нулевая, а навигаторы могут наврать, сам понимаешь. Так что риск определенный есть. Но хорошая новость — с нами поедут те, кто там уже был.

— Ты только что сказал, что там давно никто не был.

— Да. Кроме тех, кто поедет с нами. Была недавно первая экспедиция, но я в ней не участвовал. Они дошли до места, но не нашли ничего интересного. Теперь, надеюсь, найдём. Если сработает моё шаманское чутьё.

— Сработает, куда оно денется. И что, туда тоже фотограф нужен?