Георгий Кублицкий - Весь шар земной...

Их находят и сейчас. Из силикатных частиц удалось выделить углеродистые сростки. Космическое происхождение частиц не вызывает сомнения. Но имеют ли они прямое отношение к «метеориту»? Ведь на нашу планету ежегодно выпадает до миллиона тонн космического материала…

Изотопный анализ свинца, углерода, водорода на месте катастрофы, общий ее характер, приводит часть ученых к мысли, что «тунгусское диво» принадлежит к редкому классу метеоритов — углистым хандри-там. Сегодня это наиболее основательная гипотеза, с помощью которой можно истолковать ряд явлений, сопутствующих катастрофе.

Другие ищут ее генетические последствия, изучая изменение растительности в районе взрыва. Третьи пытаются найти объяснение загадочным светлым ночам, которые поражали обитателей Сибири, Средней Азии и большей части Западной Европы в 1908 году.

Среди исследователей преобладает мнение, что разгадка «тунгусского дива» — дело не сегодняшнего и не завтрашнего дня.

Нужны новые методы, новые подходы, серьезные теоретические разработки. С заголовком «Тайна наконец раскрыта» придется подождать.

Долго ли? Возможно, до конца нашего века. Тунгусская катастрофа — явление единственное в своем роде, одна из мировых загадок.

А первую тропу в глухие места, где еще свежи были следы катастрофы, в места, которые далеко обходили стороной суеверные эвенки, в места, о которых ученый мир не знал решительно ничего достоверного, проложил одержимый искатель, выдающееся значение подвига которого с годами становится все очевиднее.

— Надеюсь, вы не собираетесь направить туда мистера Шерлока Холмса?

Тот, к кому был обращен вопрос, усмехнулся:

— О нет, дорогой майор! Ему вполне достаточно дела и здесь, в цивилизованном мире. Итак, горы, называемые Рикардо Франко, говорите вы? И это было…

— Осенью девятьсот восьмого года. Мы попали в отчаянное положение, по правде говоря. Умирали с голоду в самом прямом смысле слова. Вы знаете, что в тропическом лесу зверей и птиц слышишь, но не видишь. А этот был особенно дик. И, увы, пуст. Обычно в этих местах белые всячески избегают встреч с дикарями. Но как мне хотелось увидеть хотя бы одного! Где люди — там пища.

— Однако, говорят, эти места населены людоедами. Вы не боялись попасть им на ужин, майор?

Майор небрежно набил трубку. Он не делал из этого священнодействия, как некоторые курильщики.

— Видите ли, господа работорговцы готовы обвинить индейцев во всех смертных грехах ради оправдания собственного варварства. Что касается меня, то я знаю по опыту: обитатели лесов Амазонки редко нападают первыми. Но позвольте вернуться к Рикардо Франко. Эти горы высились над лесом, манящие, недоступные, таинственные….

— Уверены ли вы, — перебил собеседник, — что они действительно неприступны?

— Уверен ли? Вот, взгляните сами. Разумеется, фотографии не так хороши, многие снимки вообще погибли, но все же…

На снимках, которые передал майор, отвесные утесы уходили в небо. Глубокие трещины рассекали их. Снимки были довольно тусклыми, однако достаточно передавали ощущение мрачного величия горной громады.

— Тогда-то у меня и мелькнула мысль, — продолжал майор, — что на этих высотах все еще могут скитаться чудовища зари человечества. Воображение рисовало картину оставшихся на горных высотах следах далекого прошлого, исчезнувшего в других местах. В этом затерянном мире их не тронули ни время, ни человек.

— Да, затерянный мир, — повторил собеседник. — Именно затерянный мир…

— Быть может, все эти мысли пришли мне под влиянием рассказов, услышанных нами по дороге к Рикардо Франко. Индейцы говорили о следах какого-то гигантского животного, оставленных на болотах. Правда, никому из них не доводилось видеть это существо своими глазами. Но если в неисследованных уголках Южной Америки натуралисты то и дело находят неведомые растения, обнаруживают странных рептилий, то почему бы здесь не быть и каким-нибудь чудовищам, в безопасности доживающим век в диких болотах?

— Или на недосягаемых плоских вершинах, подобных вашему Рикардо Франко. Вы слышали, конечно, и о неприступных плато Ауян-Тепуи на Гвианском плоскогорье? Горные миры, отрезанные от влияний окружающих… Законы природы потеряли для них свою силу. Древнейшие животные земли там не вымерли, а продолжают размножаться. Что вы скажете на это, майор?

— Что вы идете гораздо дальше моих предположений, господин Конан Дойл. Если я правильно понял вас, в будущем романе наши современники попадут к живым ископаемым, не так ли?

— Совершенно верно, господин Фосетт. И вы можете оказать мне неоценимую услугу, подробно рассказав о ваших приключениях. Мне приходилось бывать в Африке, однако атмосфера лесов Амазонки…

— Но я не зоолог и не палеонтолог! Цель моих путешествий далека от той, которую вы, насколько я понимаю, собираетесь поставить перед своими героями.

— И прекрасно! Для меня гораздо важнее ваши рассказы о тропическом лесе, об индейцах, о москитах, об ягуарах. О подлинной жизни исследователя.

— Ваш роман будет фантастическим? Боюсь, что читатель отнесется с недоверием к мысли, которая мне, как и вам, кажется достаточно естественной. Живые ископаемые — с этим трудно примирить наш век!

— Представьте, некоторые ученые думают иначе. Я не хочу сказать, что они считают естественным существование уголков, где летают птеродактили и разгуливают динозавры. Однако палеонтологи говорят нам: господа, среди существ, к которым вы привыкли, достаточно живых ископаемых. Например, морские губки. Они мало изменились за последние пятьсот миллионов лет. А пауки, обыкновенные пауки? Их отпечатки найдены в отложениях каменноугольного периода истории Земли.

— Однако от паука до птеродактиля… Впрочем, на притоках речки Акри в обрывах я нашел череп и кости окаменелого ящера.

— А слышали вы о гоацине, птице, которая водится как раз в Амазонии? Так вот, зоологи обратили внимание, что у птенцов гоацина крылья снабжены небольшими когтями. Птенцы пользуются ими при лазании по ветвям. Не заставляет ли это вспомнить археоптерикса, первоптицу, сохранявшую некоторые признаки пресмыкающихся юрского периода? А тапир?

— Отличное мясо! Мне приходилось стрелять их на той же Акри. Но туземцы говорят, что эти травоядные иногда пожирают ядовитые растения, и тогда их мясо есть опасно.

— Возможно, возможно. Однако для нас с вами важнее другое: тапиры водились на нашей старой планете уже семьдесят миллионов лет назад. Надеюсь, подобные факты говорят в пользу нашей гипотезы? А теперь, если вы не возражаете, я хотел бы услышать обстоятельный и неторопливый рассказ о вашем путешествии к Рикардо Франко. Пожалуйста, как можно подробнее: что ели, где спали, что за спутники сопровождали вас, о чем вы думали. Это займет, возможно, не один вечер, но вы очень обяжете меня. Мы могли бы начать хоть сейчас.