Константин Стогний - Утерянное Евангелие. Книга 1

— Держи! — кинул Вульвайф еще одну жердь подбежавшему к ним Уису.

— Что мне с ней делать?! — растерялся музыкант.

— Подопри ногой и стой! — скомандовал Вульвайф.

Ждать пришлось недолго. Трое передних всадников со всей прыти насадили груди и шеи своих коней на жерди. Предсмертные крики лошадей, хруст ломающихся жердей и костей всадников заглушались остервенелым рычанием оставшихся в живых дружинников покойного Трюггви, рубящих в капусту поверженных викингов.

Рог протрубил отступление. Защитники Опростадира бежали до самых ворот, кидая в спины всадников копья и дротики. В темноте попасть трудно, но еще одного беглеца, спрыгнувшего с крыши, все же удалось убить.

В свете горящего сарая люди подбирали своих раненых и вели их в Большой дом. Чужих раненых добивали. Иссеченный Рагнар-хмурый, упав на колени, тяжело дышал, держась двумя окровавленными кистями за рукоять воткнутого в землю меча. Скальд подошел к нему и поднес к губам умирающего рог:

— Выпей меду, друг мой.

Рагнар-хмурый сделал последний в своей жизни глоток. Рог из его мертвых рук приняла подошедшая вдова конунга Трюггви — Астрид. Вся в саже, с растрепанными волосами, она допила хмельной мед и спросила Скальда:

— Мы умрем?

— Такое… возможно, — услышала она невеселый ответ.

Хальфредр Беспокойный — так на самом деле звали Скальда — ловил разгоряченным лицом падающие с неба снежинки. Астрид взяла его за руку:

— Пойдем! Ты сочинишь мне сагу о моем покойном муже Трюггви, а я награжу тебя, как может наградить женщина.

— Почему же он, а не я? — раздался удивленный и обиженный голос Уиса-музыканта.

Действительно, непревзойденным мастером сочинять саги был он, и это знали все.

— Хорошо, сочинишь ты, — согласилась Астрид. — Но я вознагражу все равно его.

С этими словами она повела Скальда за собой…

— Как скажешь, кюна [9] Кюна (норвеж.) — королева. Астрид, — улыбнулся вслед музыкант.

…Утром их нашел на сеновале и разбудил Уис-музыкант.

— Вставай, — обратился он к неожиданному избраннику вдовы храброго Трюггви, пряча взгляд от обнаженной груди Астрид Эйриксдоттир.

В Большом доме их ждали Вульвайф, Эйрик Бьодаскалли, Хергер-весельчак и еще пара человек из местных.

— Нам не выстоять против всей армии Харальда Серой Шкуры, дочь, — обратился старик к Астрид. — А тебе надо вырастить наследника норвежского престола. Ты сегодня же отправишься в Швецию, в усадьбу моего старого друга. Его так и зовут — Хокан Старый. Возьмешь оставшихся людей своего мужа. В провожатые я пошлю с вами Торольва Вшивую Бороду и его сына Торгисля.

…Так недолго гостила Астрид у своего отца.

— Знаю, — ответил на церемониальное представление Хокан Старый, и глаза его загорелись жарким огнем. — Я знал Эйрика Бьодаскалли еще юношей, знал и его отца… А ты, девочка, очень похожа на него! Гордись этим! — обратился старый швед к Астрид. — Мы ходили вместе на Миклогард через Кенугард и Хольмгард [10] Константинополь, Киев и Новгород соответственно. . Как он там у себя в Норланде?

— Наверное, погиб, — обреченно воскликнула Астрид.

— Что ж, — торжественно произнес Хокан Старый. — Такова судьба воина, даже когда он старик.

Древний швед восседал на огромном стуле, покрытом шкурой бурого медведя. Сам он был одет в шубу из цельных куньих шкур. По левую руку от Хокана на меховом стуле поменьше сидела то ли молодая жена, то ли старшая внучка. Торольв Вшивая Борода не знал, можно ли ей доверять, и поэтому, приблизившись вплотную к Хокану, прошептал ему на левое ухо:

— Астрид с младенцем-наследником норвежского великого престола Олафом Трюггвасоном. С ней ее наложник Хальфредр Беспокойный Скальд. Они будут представляться мужем и женой.

Астрид Эйриксдоттир не могла взять Скальда в мужья, так как он был ниже ее по происхождению, но ее наложником он быть мог. И родись у Астрид от него дети, их бы величали не по отцу, а по матери — «Астридссон» или «Астридсдоттер». Так и спустя много веков сын галицкого князя Ярослава Осмомысла и некой Настасьи, Олег, звался не Олег Ярославич, а Олег Настасьич [11] Имя в те времена давалось не для того, чтобы отличать человека, как сейчас, а напротив: чтобы отождествлять внука и деда. А для того чтобы отличать одного человека от другого, давали прозвища, многие из которых впоследствии стали фамилиями, и с этого момента по ним отождествляли выходцев из одной семьи. .

— …И еще одно… — продолжал нашептывать Торольв старику. — Эйрик просил укрыть Олафа до поры…

— Вот как? — поднял брови Хокан Старый и глубоко задумался…

Старый раб Буртси в шерстяном сильно изношенном рубище, надетом поверх серой льняной туники, отдавал распоряжения челяди, растаскивавшей угощения по столам.

— Музыканты туда, — указал он Уису-музыканту, увидев в его руках норвежскую скрипку-хардангерфеле.

На большом вертеле скворчала истекающая жиром туша вепря.

— Вы оказали нам гостеприимство, Хокан, — обратился к хозяину усадьбы Торольв Вшивая Борода, держа в руках связку из сорока соболиных шкур, которых как раз хватало, чтобы сшить шубу. — Вот вам наши подарки!

Вульвайф, одетый в длинную замшевую тунику, достал из сумы корень на кожаном шнурке, показал его всем присутствующим, а затем с легким поклоном протянул его молодой жене Хокана — Вилю.

— Кван, — пронесся вздох среди присутствующих женщинж. — Он подарил ей кван!

Вместо того чтобы позволить Вульвайфу надеть на себя кожаный шнур, Вилю поймала в воздухе душистый корень и глубоко вдохнула его восхитительный аромат. Вульвайф с щедрой улыбкой отпустил шнур и позволил хозяйке усадьбы самой надеть на себя парфюм. Он понял, что его предыдущий жест был слишком фамильярен.

Торгисль подал отцу еще одну связку шкур, на этот раз куньих. Торольв Вшивая Борода вручил их сияющей Вилю, чуть потрясая, чтобы она увидела, как играют на блестящем меху отблески горящих факелов.

— Охохо-хо-хо-хо! — воскликнула от восторга Вилю и повернулась к старому мужу, чтобы тот тоже погладил великолепный куний мех. Когда она развернулась обратно к дарителю, тот протягивал ей еще одну связку выделанных шкурок, на этот раз беличьих.

Вульвайф достал из сумы шапку из огненно-рыжего меха лисы, сшитую колпаком с двумя хвостами по бокам, и с поклоном вручил самому Хокану Старому. Хозяин усадьбы ко всеобщему удовольствию тут же водрузил ее себе на голову. Присутствующие одобрительно посмеялись.

Торольв Вшивая Борода указал на длинный стол, на котором разместились верховое седло, конская узда, украшенная серебряными бляхами, моржовая кость и тюленьи пузыри для изготовления непромокаемой одежды.