Константин Стогний - Утерянное Евангелие. Книга 1

— Жалко Константина, почему он умер?

— Так было угодно Господу Богу. У епископа Мефодия служил мой отец, и так он уважал этого Мефодия, что назвал меня его именем. Да-да, мой мальчик, в детстве меня звали Мефодием, а Буртси меня прозвали уже тут, когда мы с отцом попали в рабство к Хокану Старому…

Старый раб заметил, что трехлетний непоседа наконец-то уснул. Он оставил мальчика в колыбельке и вышел поинтересоваться источником необычного шума снаружи. Это к Хокану Старому прибыли гонцы от Харальда Серая Шкура. Норвежский конунг прознал, что наследник великого престола скрывается в Швеции, и прислал конный отряд с требованием, чтобы мальчик ехал с ними. Предводителем отряда был норвежский ярл Хокан Могучий. Встретивший его прямо у конюшни Хокан Старый не согласился выдать Астрид и Олафа и ответил так:

— Тезка, сама Астрид должна располагать отъездом, как своим собственным, так и ее сына Олафа, и она с тем отдалась во власть мою, чтоб ей уже ни в чем не зависеть от твоей воли.

— Я убью тебя, старая крыса! — свирепо процедил Могучий и взялся за рукоять своего меча.

Внезапно в его грудь уперлись большие навозные вилы. Верный раб Буртси вырос перед воином как из-под земли. Еще никто и никогда не видел старого грека таким злым.

— Кто ты такой, дерзкий и надменный? И как ты осмеливаешься грозить нашему господину?! Или ты сейчас уберешься прочь со всем твоим коровьим стадом, или я нанесу тебе вечное бесчестие — сдохнешь от руки раба, заколотый навозными вилами!

— Хорошо! — надменно засмеялся Хокан Могучий. — Живите. Но помните: великий конунг Норвегии…

— Великий конунг Норвегии — это Олаф Трюггвасон! Запомни это, слуга предателя! — послышался гневный голос Астрид.

Женщина стояла за спиной у Хокана Старого. Тетива лука в ее руках была натянута.

— Я — дочь викинга и не промахнусь! Лучше проваливай!

— Баба-воитель! Ха-ха-ха, — во весь голос засмеялся Могучий — так, что его конь аж развернулся от неожиданного крика и попятился.

И все-таки в глазах Хокана был страх. Погибнуть от руки женщины, хоть и жены конунга, было не менее позорно, чем от руки раба.

Посланник норвежского конунга не посмел захватывать шведскую усадьбу так, как они поступили с Опростадиром в Оппланне, и счел за лучшее удалиться и обратиться к шведскому конунгу за разрешением забрать наследника великого норвежского престола у бонда Хокана Старого.

В эту же неделю Хокан Старый снарядил ладью-снеккар на двадцать пар весел в гребной поход rott [12] Произносится как «росс». на Гардарику. Дело в том, что Сигурд, сын Эйрика из Опростадира и родной брат Астрид, служил воеводой через море, в Кенугарде у конунга Святослава Ингварсона и был в большом почете. Хокан Старый решил отправить Астрид в Кенугард [13] Киев. , так как в случае приказа своего шведского конунга он будет вынужден выдать Олафа норвежскому конунгу Серой Шкуре. Вместе с небольшой дружиной покойного мужа Астрид, а также Торольвом Вшивой Бородой и его сыном Торгислем Хокан Старый отправил с Олафом и его воспитателя — грека Буртси. После того преступления, что сотворил старый раб, он в любом случае был в Скандинавии не жилец.

По дороге на Хольмгард ладья Торольва Вшивой Бороды попала в сильнейший шторм. Экипаж успел убрать квадратный шерстяной парус и всю ночь на веслах разворачивал свой снеккар так, чтобы волны не опрокинули его ударом в борт. С рассветом шторм стих так же внезапно, как и начался. Обессилевшая команда воинов-гребцов забылась глубоким сном, пригреваемая лучами ясного летнего солнца.

Двенадцатиметровый снеккар, названный так за изображение змеиной головы на носу, покачивался на легкой морской ряби, и маленькому Олафу казалось, что он опять спит в своей младенческой люльке и слушает бесконечные легенды грека Мефодия-Буртси. Резкие крики чаек разбудили малыша. Он зубами развязал веревку, которой Астрид привязала его к себе, и выскользнул из объятий спящей матери. Мальчик очень хотел пить. Он пробрался к питьевой бочке, зачерпнул ладошкой водицы, хлебнул и тут же выплюнул, оросив лицо спящего рядом с бочкой Торгисля. Тот вскочил, как ужаленный, и увидел по правому борту остров, покрытый деревьями с ярко-зеленой листвой.

— Земля! — закричал молодой норвежец.

— Это, наверное, остров Даге, — заключил, вглядевшись, Торольв Вшивая Борода, который проснулся от крика сына.

— Без него мы бы прошли мимо, — Торгисль указал на Олафа. — Нам бы пришлось тяжело без пресной воды.

— Я помню этот остров по прошлым походам с Эйриком Бьодаскалли и Хоканом Старым, — сообщил старый норвежец. — Никому не везло, кто искал здесь пристань.

Через несколько минут, когда все гребцы были разбужены, Торольв Вшивая Борода уже командовал движением весел: «en-to, en-to, en-to». Снеккар двигался на юг вдоль острова Даге в поисках ручья или островной речушки.

— Подальше от берега, Вульвайф, — скомандовал рулевому Торольв Вшивая Борода.

Вульвайф управлял ладьей при помощи рулевого весла с коротким поперечным румпелем, установленным на правом борту у кормы. Он вдруг крикнул:

— Торольв, драккар по правому борту!

— Сушите весла, — скомандовал Вшивая Борода.

Гребцы подняли весла и принялись оглядываться, пытаясь через плечо рассмотреть черную ладью, появившуюся внезапно справа, из островного залива.

— Они не показывают нам белую изнанку щита [14] Знак мира у викингов. ? — с надеждой спрашивали задние гребцы, которым совсем ничего не было видно.

— Это эсты, наверное, — гадали гребцы с передней части снеккара.

— Э! Хергер! — позвал Весельчака рулевой Вульвайф. — Замени меня.

Хергер взялся за румпель, а старший дружинник быстро пробрался на нос.

— Это эсты! — объявил он всей команде гребцов. — Гребите назад.

— Стойте! — отменил команду Торольв Вшивая Борода и пояснил свое решение: — Никто не сможет сказать, как мы убегали! Если они нападут, то узнают, как кусаются наши мечи!

Норвежцы внимательно всматривались в драккар на тридцать весел под свернутым черно-сине-белым парусом.

В этот момент сзади снеккара, пока еще вдалеке, появилась еще одна ладья.

— Еще один драккар, — крикнул с кормы Уис-музыкант.

Вульвайф мрачно всмотрелся в развернутый ветром квадратный черно-сине-белый парус.

— Мы попали в западню, — заключил он.

— Пусть только попробуют напасть на нас, — Уис-музыкант бросил весло и с обнаженным мечом подскочил к высоко задранной корме.

— Сегодня будет много работы, — объявил Вульвайф гребцам.

Когда уже можно было докричаться до драккара эстов, приблизившегося к ним на веслах, Торольв подошел к носу и оперся о змеиную голову.