Михаил Родионов - Голубая бусина на медной ладони

Европейская наука стала открывать для себя южноаравийскую дорогу благовоний лишь в XIX веке. Первый шаг сделал в апреле 1836 года офицер британского королевского флота Уэлстед, участник картографической экспедиции на корабле «Палинур». У побережья Хадрамаута вдается в море черная скала, которую местные жители называют «Крепость ворона». Уэлстед тщательно скопировал непонятные буквы, выбитые на скале. Прочитав надпись, ученые установили, что «Крепость ворона» и есть та самая Кана, некогда главный перевалочный пункт для торговли благовониями — морской и сухопутной.

В 1843 году по древнему пути благовоний пытался пройти вестфалец Адольф фон Вреде, выдававший себя за мусульманина — паломника к гробнице святого Худа. Двадцать семь лет спустя записки фон Вреде издал немецкий филолог, путешественник и поэт барон фон Мальцан, который сам побывал в Мекке под личиной мусульманина из Алжира. Барон написал обширное введение к запискам, снабдил их примечаниями и картой и, похоже, основательно отредактировал текст. Закрадывается сомнение, не создал ли барон из безвестного вестфальца какую-то совсем другую фигуру — печальную и романтическую, более похожую не на реального человека, а на литературного героя.

Судите сами. Согласно издателю (а других сведений о фон Вреде у нас почти нет), путешественник прибыл из Египта с разработанной «легендой» о том, что он, мусульманин по рождению, перенес тяжелую болезнь, излечиться от которой помогло лишь чудесное вмешательство пророка Худа, явившегося больному во сне. Выздоровев, он принял имя — Абд аль-Худ, или Раб Худа, и дал обет совершить паломничество к гробнице своего покровителя. Добравшись морем до Мукаллы, «Абд аль-Худ» отправился с местным караваном в трудный путь по плоскогорью, перевалив через которое он оказался в вади Дуан — юго-западной долине внутреннего Хадрамаута. Отсюда он собирался пройти через все главное вади до крайнего востока этой страны, где и находится могила Худа.

В Коране, в одиннадцатой суре, называемой «Худ», рассказывается, как Аллах послал «к адитам брата их Худа. Он сказал: „О народ мой! Поклоняйтесь Аллаху! Нет вам другого божества, кроме Него… О народ мой! Просите прощения у вашего Господа, потом обратитесь к Нему; Он пошлет на вас с неба обильный дождь и прибавит вам силы к вашей силе, не отвращайтесь же грешниками!“ Они сказали: „О Худ! Ты не пришел к нам с ясным знамением, и мы ни за что не оставим наших богов по твоему слову и не станем мы тебе верить“». Надменные адиты хотели убить пророка, но Аллах спас его, устроив для него проход в скале. У этой скалы, похожей на верблюжий горб, построена гробница — главное святилище Хадрамаута, куда в первые дни лунного месяца шаабан совершается ежегодное массовое паломничество. Неподалеку расположена мрачная пещера — «колодец Бархут»: через него, по арабским поверьям, души грешников опускаются в ад.

Но «Абд аль-Худ» не добрался до могилы своего святого покровителя. Его обыкновение вести ежедневные записи и собирать гербарий, его таинственные манипуляции с загадочными приборами — термометром и карманными часами — вызывали подозрение у товарищей по каравану. Едва пройдя до половины вади Дуан, фон Вреде был схвачен в городе Сиф, избит, ограблен и отправлен назад на побережье. Ему чудом удалось сохранить черновые записи и рисунки. Но неудачи подстерегали его и в Европе. Крупнейший немецкий естествоиспытатель Александр фон Гумбольдт не поверил в подлинность путешествия. Скепсис великого ученого легко объяснить: только что был разоблачен французский мистификатор дю Курэ, якобы посетивший внутренний Хадрамаут через год после фон Вреде, да и последние документальные материалы, которые вестфалец вывез из Аравии, в Европе таинственным образом исчезли… Когда-то фон Вреде пытался найти свое счастье на военной службе в Греции: теперь, разочарованный и оскорбленный недоверием научного мира, он удалился в Новый Свет, где, по словам барона фон Мальцана, стал фермером в Техасе.

Судьба «записок фон Вреде» куда удивительней романтической версии его биографии, предложенной издателем. Если о самом вестфальце мы не знаем почти ничего и каждый из фактов его жизни можно подвергнуть сомнению, то подавляющее большинство сведений, изложенных в «записках», точны и достоверны. Получены ли они из первых рук самим путешественником или искусно введены в текст издателем после бесед с выходцами из Хадрамаута, не так уж важно. Важнее другое: с «записками фон Вреде» сверялись и от них отталкивались новые исследователи.

В 1893 году берлинский профессор-востоковед Лео Хирш прошел по дороге благовоний по стопам «Абд аль-Худа» и, благополучно миновав Сиф, первым из европейских ученых побывал в трех главных городах внутреннего Хадрамаута — Шибаме, Сейуне и Тариме. Профессор пользовался книгой фон Вреде и картой голландца ван ден Берга, который, служа на острове Ява, написал работу, воссоздающую, со слов тамошних уроженцев Хадрамаута, облик их родного края. Сразу же после Хирша по его маршруту направилась английская экспедиция супругов Бент, включавшая помимо самого исследователя и его жены (прекрасного фотографа) специалиста-ботаника. Бенты застряли в Шибаме и не смогли двинуться дальше на восток из-за постоянных межплеменных стычек, происходивших в этих местах. Положение чужаков-иноверцев было непростым. Вспоминая фон Вреде и Хирша, бедуины говорили о Бентах: «Один пришел, чтобы увидеть нас, приняв чужое обличье, другой пришел не таясь, а теперь пожаловала целая группа. Следующий раз их явится еще больше, и тогда со священной долиной Хадрамаут будет покончено!»

Шведский исследователь Карл Ландберг, подобно голландцу ван ден Бергу, для воссоздания жизни страны благовоний избрал метод опроса. Он побывал лишь на побережье, но знал о внутренних районах больше, чем иной путешественник. Еще бы: ради науки Ландберг не жалел ни средств, ни времени, привлекая множество платных информаторов и сотрудников, роскошно издавая материалы за свой счет, уточняя и перепроверяя свои знания в течение десятилетий. Его можно назвать первым этнолингвистом, занимавшимся Южной Аравией, ибо он шел к своей цели через язык, сохранив для нас бесценные богатства живой речи аравитян.

Супруги Хайн совершили путешествие на южноаравийское побережье в 1901–1902 годах по поручению Венской Академии наук. Они оказались первыми профессиональными музейщиками, собравшими здесь коллекцию предметов традиционного быта. Вена может гордиться своими этнографическими коллекциями по Хадрамауту. Позднее к ней присоединятся Лейпциг и Кембридж, а еще позже, в наши дни, Ленинградский музей антропологии и этнографии имени Петра Великого.