Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 7

— Отберите у него автомат,— сказал Капитьеро одному из своих людей.— Заберите и пистолет тоже.

И Денни «Стрелку» ничего не оставалось делать, как подчиниться. Он отослал Обамби к другим черным пленникам. Мальчишку взяли под охрану и приказали «Стрелку» следовать к большому костру, который горел перед палаткой Смита и его собственной.

— Где твой компаньон? — потребовал ответа Капитьеро.

— Какой компаньен? — ответил вопросом на вопрос Денни «Стрелок».

— Человек, с которым ты путешествуешь,— прошипел итальянец.— Кого еще я бы имел в виду?

— Обыщите меня,— ответил «Стрелок».

— Что ты хочешь этим сказать? Ты что, спятил?

— Если вам нужны деньги, то у меня их нет.

— Ты не ответил на мой вопрос,— продолжал Капитьеро.

— Какой вопрос?

— Где твой компаньон? Предводитель твоих негров сказал, что вас было двое. Как твое имя?

— Блум,— ответил Денни.

Капитьеро выглядел озадаченным.

— Негр сказал, что одного из вас зовут Смит, а другого Патрик.

— Никогда не слышала о таких,— настаивал Денни.— Парень, должно быть, водит вас за нос. Я здесь один, и мое имя Блум.

— И ты сегодня не видел Тарзана?

— Никогда не слышал о таком парне.

— Или он обманывает нас,—• сказал Стабук,— или кто-то другой стрелял по деревне.

— Уверяю вас, это был кто-то другой,— заверил их Денни,— Послушайте, а когда я буду ужинать?

— Когда скажешь нам, где Тарзан,— повторил Стабук.

— Тогда я наверняка никогда не поем,— заметил Денни.— Черт побери, я же вам сказал, что не видел такого. Неужели вы думаете, что я знаю каждую обезьяну в Африке по имени? Если вы все взяли, что хотели, то сматывайтесь. Меня уже тошнит от ваших физиономий.

— Я не совсем хорошо понимаю по-английски,— прошептал Капитьеро Стабуку.— Я не всегда понимаю, что он говорит.

— Я тоже,— ответил тот.— Но я думаю, он говорит неправду. Возможно, он старается выиграть время, пока не придут его компаньон и Тарзан.

— Это возможно,— ответил Капитьеро спокойным голосом.

— Давай прикончим его и уедем отсюда,— предложил Стабук.— Мы Можем взять пленников и снаряжение, если ты хочешь, а утром уже будем далеко.

— Черт возьми,— воскликнул Денни.— Это напоминает мне Чикаго.— Я сразу затосковал по дому.

— Сколько вы заплатите, если мы вас оставим в живых? — спросил Капитьеро. — Сколько заплатят ваши друзья?

«Стрелок» рассмеялся. Он подумал о том, сколько денежек можно было бы собрать для его убийства, если связаться с определенными шайками в Чикаго, но для спасения его жизни никто не дал бы и цента. Но в торговле о выкупе была возможность выиграть время. «Стрелок» не хотел быть убитым и поэтому изменил свою тактику.

— Мои друзья богаты,— сказал он.— Но они наверняка воспротивятся большой сумме. Сколько же вы хотите?

Капитьеро задумался. Этот американец, должно быть, богатый человек, только богатый мог позволить себе снарядить такую большую экспедицию в Африку, думал итальянец.

— Сто тысяч долларов не будет слишком большой суммой для такого человека, как вы,— сказал он.

— Бросьте шутить,— сказал «Стрелок».— Я не так богат.

— Сколько же вы можете дать? — спросил Капитьеро, который видел по выражению лица пленника, что настоящая цена, очевидно, уже обдумана.

— Я могу наскрести только тысяч двадцать,— предложил Денни.

— Но это же гроши! — закричал Капитьеро.— Этого не хватило бы, чтобы заплатить за вашу безопасность до прибытия выкупа из Америки. Пятьдесят тысяч лир — и мы придем к соглашению.

— Пятьдесят тысяч лир? Что это такое?

— Лира — это итальянская монета, примерно двадцать центов на американские деньги,— объяснил Стабук.

Денни произвел в уме вычисления, прежде чем ответить, а когда получил результат, ему с трудом удалось удержаться от улыбки, так как он понял, что предложенная им сумма в два раза больше той, которую итальянец требовал. Патрик долго колебался, притворяясь огорченным потерей такой уймы денег, прежде чем дать согласие.

— Это десять тысяч кругленьких железяк,— сказал Денни Патрик.— Очень большая сумма.

— Кругленькие железяки? Я не понимаю,— прищурился Стабук.

— Смэкэз,— объяснил Денни.

— Смэкэз? Это что, американская монета? — спросил Капитьеро, поворачиваясь к Стабуку.

— Черт побери, да твой парень, кажется, глухой,— прорычал «Стрелок».— Смэкэз — это доллары. Каждый это знает.

— Хорошо, тогда скажите сумму в долларах, это

будет проще,— предложил Стабук.— Мы все понимаем дену американского доллара.

— Доллар значит гораздо больше, чем сами американцы представляют себе,— заверил их Денни.— Но я повторяю, что десять тысяч долларов слишком большая сумма, черт вас побери!

— Ну это уж тогда решайте сами,— сказал Ка питьеро.— Я устал торговаться. По-моему, никто, кроме американцев, не стал бы торговаться за собственную жизнь.

— Но ведь вы первый начали рядиться,— сказал Денни.

Капитьеро пожал плечами.

— Это не моя жизнь,— сказал он.— Или вы платите десять тысяч долларов, или умрете. Выбирайте!

— Хорошо! — сказал Денни.— Я заплачу. Могу я теперь поесть? Если вы меня не накормите, я ничего не буду стоить.

— Свяжите ему руки,— приказал Капитьеро одному из грабителей, потом начал обсуждать планы со Стабуком. Русский, кажется, согласился с Капитьеро, что огороженная деревня будет самым лучшим местом, где можно защищаться в случае, если Тарзан приведет подмогу и атакует их. Один из его людей видел неподалеку отряд лорда Пасмора. И даже их пленник наверняка лгал им. Еще один белый наверняка был в этом лагере. Возможно, он был хорошо вооружен, и его следует считать опасной угрозой. Огонно сказал им, что этот человек пошел в горы один и заблудился, но бандиты не знали, верить или нет словам вождя. Если Тарзан соберет людей, на которых, Капитьеро знал, тот имеет влияние, нужно ожидать нападения на деревню.

При свете нескольких костров черные из захваченной в плен экспедиции были вынуждены свернуть лагерь, и когда грузы были упакованы, нести их в темноте по узкой каменистой тропе в деревню Капитьеро.

Бандиты ехали на лошадях впереди по обеим сторонам отряда и замыкали шествие; возможности убежать из-под такой стражи не было.

«Стрелок» брел во главе носильщиков, мысль о ночном переходе вызывала у него законное возмущение. Он уже дважды шел этой дорогой, и перспектива снова идти по ней, в темноте, со связанными руками, была не слишком веселой. Ко всему прочему он ослаб от голода, усталости, и жажда мучила его.

— Черт подери,— думал он.— Так нельзя обращаться с порядочным человеком. Если бы я захватил их, то никогда не заставил бы ни одного парня тащиться ночью пешком. Я еще покажу этим ленивым свиньям — пусть не радуются, что поставили Патрика в тяжелое положение и заставили ковылять на своих двоих по горам среди ночи.