Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 7

— Ну как, Рэнд? — спросила Сандра. — Ты что-нибудь вспомнил?

— Это лишь объяснило, как я попал в Амельтео, — ответил Рэнд, — они говорили, что я пришел с небес. Видимо, я выпрыгнул с парашютом и приземлился рядом с замком Да Гамы. Но я не умею управлять самолетом.

Болтон-Чилтерн покачал головой.

— Ты был одним из лучших пилотов, каких я когда-либо встречал.

— А что сталось с самолетом?

— Должно быть, он разбился недалеко от Амельтео, — предположил англичанин.

— Если бы это было так, — сказал Рэнд, — я узнал бы об этом, но амельтеосы ничего подобного не рассказывали.

— Еще одна загадка, — вздохнула Сандра.

На следующее утро они начали спускаться в долину в поисках тропы. По пути они прошли мимо обглоданных скелетов Крампа и Мински. Они немного задержались, чтобы осмотреть мешки, содержимое которых привело этих людей к смерти.

— Тысяч под пятьдесят, — сказал Чилтерн, приподнимая золото.

— Я думаю оно должно остаться здесь для галла или амельтеосов, — предложил Рэнд.

И они не спеша двинулись дальше. Вряд ли им удалось отыскать тайную тропу, которая проходила во многих милях от них. Вскоре они вышли на длинную, ровную долину, расположенную в нескольких сотнях футов ниже самого плато. Это было ровное место примерно в милю длиной и в полмили шириной. Ни одного дерева не росло тут. Долина находилась в стороне от троп, которыми пользовались галла и амельтеосы. Вполне возможно, что здесь до них вообще не ступала нога человека.

Вдруг идущий впереди Тарзан остановился.

— Смотрите! Самолет! — воскликнул он. Все столпились вокруг него.

— Какое везение, — сказала Сандра, — может, с его помощью нам удастся выбраться отсюда!

— Невероятно! Невероятно! — прохрипел Чилтерн. — Ведь это — самолет Рэнда. Я знаю его как свои пять пальцев. Давайте осмотрим его, может, он и впрямь нам сгодится.

— Что-то мне в это не верится, — усомнилась Сандра, — он простоял здесь два года, да при такой погоде…

— Не волнуйтесь, — успокоил ее Чилтерн. — Самолет цельнометаллический.

Через час они добрались до аэроплана.

— Да, это самолет Рэнда, — подтвердил Чилтерн, — и он выглядит так, будто готов к вылету. Даже не похоже на вынужденную посадку. Только колеса спущены, а так все в порядке.

— Может, Рэнд совершил на нем посадку? — предположила Сандра, — Да только забыл об этом?

— Не думаю, — возразил Рэнд, — амельтеосы утверждали, что я пришел с неба, значит, я приземлился один.

— Тогда самолет сел сам, — сказал Чилтерн. — Это может показаться невероятным, но изредка случается. Помнится, я как-то читал, что несколько летчиков выпрыгнули с парашютами где-то в Калифорнии, а самолет приземлился сам по себе. Пилотов тогда отдали под суд.

Рэнд обошел вокруг самолета и внимательно осмотрел его. В глазах пилота вспыхнул огонек. Он залез на крыло и сел в кабину, остальные последовали за ним. Рэнд опустился в кресло пилота, пристально вгляделся в приборную доску и затем так сильно сдавил штурвал, что костяшки его пальцев побелели. Затем он вдруг расслабился и повернулся к остальным со слезами на глазах.

— О, Сандра! Я вспомнил! Я все вспомнил! Девушка подбежала к нему, не в силах произнести ни слова.

— Да, — сказал Чилтерн, — нужно было что такое, что расшевелило бы твою память. Ты ведь очень любил свой самолет.

— Сейчас я все вспомнил, — повторил Рэнд. — Я оставался в самолете еще минут пять после того, как ты выпрыгнул, а затем прыгнул сам. Я приземлился прямо посреди замка Амельтео. Сейчас я ясно вижу его перед собой — красивый замок в дикой глуши и незнакомые люди в золотых кирасах. Они смотрели меня, раскрыв рты. Из-за сильного ветра меня отнесло прямо на стену замка. От того удара я, вероятно, и сделался сумасшедшим.

— Как думаешь? — спросил Чилтерн. — Самолет взлетит?

— Если он не захочет, мы его заставим. Пока остальные накачивали колеса, Рэнд разобрал карбюратор и легко устранил пустяковую неисправность. Спустя два часа все вновь сидели в кабине самолета, затаив дыхание, и ждали, когда Рэнд запустит мотор. Услышав свист пропеллера, все облегченно вздохнули.

— Теперь лишь бы колеса не подвели, — сказал Рэнд. — Может, вы выйдете, и я один испытаю его?

— Нет, — ответила за всех Сандра.

Рэнд подрулил и развернул машину по ветру.

— Если вы хотите забрать золото, — вдруг сказал Тарзан, — то теперь у вас есть средство доставки. Там неподалеку есть подходящее место, где можно приземлиться.

— Нет, — возразил Болтон-Чилтерн, — у меня есть все, что мне нужно, что же касается Сандры, то я уверен, что дочь Тимоти Пикерэл ни в чем не нуждается. Ну, а вы, Тарзан?

— На что мне золото, — улыбнулся Тарзан. — Я навсегда остаюсь в родных джунглях.

Рэнд начал разгон, увеличивая скорость. Наконец колеса оторвались от земли. Мотор работал ровно на полных оборотах.

— Благодарю тебя, господи, — прошептала Сандра, когда самолет взмыл в небо, — благодарю тебя за все!

Из-за облаков появилось странное видение — нечто, внушающее ужас: белый купол, громадный, зловещий, а внизу под ним раскачивается из стороны в сторону крошечная фигурка.

При виде этого явления, медленно опускающегося на землю, множество людей, наблюдавших за происходящим, пали вниз и забились в конвульсиях.

Авраам, сын Авраама, опустился на колени, воздев руки к небесам в молитве. Окружающие его люди, те, кто еще стоял на ногах, последовали его примеру. Тубы Авраама издавали странные звуки, возможно, это была молитва, но молился Авраам не на том языке, на котором он перед этим говорил со своими людьми. Его паства застыла, коленопреклоненная, в немом молчании.

Все ближе и ближе приближалось таинственное видение и вот наконец ожидающие разобрали, что выплывающая из-под белого облака черная тень принимает очертания человеческой фигуры.

Время — это основа материи, которая есть жизнь. Материя вечна, постоянна, неизменяема. Эта материя образует четыре стороны света и двадцать восемь морей, из нее состоит воздух и хляби морские. Материя является искусной мастерицей, Судьбой, которая плетет замысловатый узор, который никогда не кончается. Все тянется этот узор, причудливо меняясь, он не повторяется, это узор вечен.

Нить отсюда, нить оттуда, одна тянется из прошлого, какая-то из будущего, некая нить годами ждет той, с которой вместе составит пару, без этой пары рисунок не может быть завершенным.

Судьба терпелива, упорна, настойчива. Она может ждать сотни и тысячи лет, чтобы соединить две нити, чей союз вечен в композиции рисунка, который не имеет ни начала, ни конца.