Журнал «Дарьял» - Сучье вымя

глазами стегают прохожих

просят любви как милостыни

в месиве человечьего льда

Поражает причудливая смесь убожества и роскоши. Ковры и рванина, золото и труха, крики панических глоток и кроткая смерть, сентиментальный бред гитары и вши, - все смешалось и спуталось, дразнит и борется. Мужчины сверкают перстнями, золотыми фиксами, щербатыми зубами и бандитскими небритыми рожами. Нечесаные жирные патлы, у пижонов - бороды. Сидят поджав под себя ноги, чухают обкоцанными ногтями животы, замышляют очередную пакость. Цокают языками, цыкают на крепостных жен (мужчина в доме Хозяин с большой буквы), покуривают, потягивают пивко и виноградную ракию, пудами лузгают семечки, гадают на кошачьих костях, бобах и кофе, играют на интерес в карты, лениво озирают и щупают глазами прохожих, чужих женщин щупают с особенным любопытством, манят на пальчик, строят им глазки, подмигивают восторженно и почти с нежностью.

Короче говоря, от скуки не помирают. Очень приятно губят время. Здесь же идет бойкая торговля. Я купила два нагрудных знака с надписями - “Я рогоносец” и “Репрессированный педераст”.

Собак, женщин и безобидных врагов называют шматками*, патками* и пачаврами*. Одеваются как попало, кто во что горазд. Вот цыганская накудренная шехерезада в блестящих тряпках сосредоточенно ковыряет в носу, другая - с туманно-блуждающим взором и наштукатуренной физией фея, попыхивая мундштуком, восседает в европейской юбке, расшитой блестками и бисером. Ошивается и явно скучает без внимания дорогуша, сотоварищ для всех, пожилая, толстоморденькая, бессмертная, ручная, цокольная потаскуха-мальвина с обесцвеченным задорным чубчиком и кровопролитным бантиком в перманентной и лысой башке. Сгоревшая на пенисе, но не потерявшая оптимизма и, как прежде, романтично влюбленная во всех мужчин сразу. Обещает глазами волшебную ночь.

Бой-баба в наколках сморкается в набрюшник. На ее штормовке аршинными буквами написано - “Люблю Америку!” Вижу: около навозной кучи долговязые девочки, похожие на цапель, играют в классики. Рядом стоит и смотрит на играющих заморенная, захеренная, мышастой масти девочка-женщина. Она только опросталась от родов. Заметно, что ей тоже хочется скакать и прыгать на одной ножке, но уже ни-ни. Раннее замужество в законе. Школа - кое-как, с каракулями - нужна, главным образом, для того, чтобы научиться считать деньги. Восемнадцатилетние числятся в перестарках. Не ушла в прошедшее время и продажа девственности своих дочерей. Такое творится в подполье. Закабаленные стадно-племенным, патриархальным укладом жизни, они втайне обожают свободу. Откалывают всякие скабрезные номера, обделывают втихоря свои любовные греховные делишки.

Затрещины и побои от отца, затем от мужа - совершенно в порядке вещей. Унижением таковое отнюдь не считается, а как бы наукой и поучением. Временами скулят и ропщут, но все же бунтарки являются исключением. Женщины и собаки всегда знают свое место в доме.

Великая обжираловка - свадьба.

Здесь трудно отличить богатого от бедного. Поголовье гостей, место (ресторан -шикарный вариант этого буйного феерического действа) и продолжительность свадьбы - самые значительные признаки процветающего семейства. Иногда получается очень экстравагантно. Так, например: невеста прилетает из отчего дома прямо к жениху в объятия на вертолете. Хотела бы я знать, как это вертолетчику удается приземляться, не промахнувшись? И где ютится цыганский вертодром?

Оркестр, артисты и все участники также летят на вертолете из одного города в другой.

Девственность и красота - сокровища стоимостью от 50 до 500.000 тысяч левов (болгарская денежная единица). Сейчас предприимчивые папаши предпочитают брать положенное вознаграждение в виде зелененьких долларов. Этот милый обычай называется буба-акы (турецкое, речь идет о цыганах мусульманского вероисповедания), то есть калым. Жених выкупает невесту у отца, затем будет с полным правом дубасить ее до синевы и показывать на разные лады кузькину мать.

Дым стоит коромыслом, все кричат, как грешники в преисподней. К груди невесты и жениха пришпилены пестрые ткани, всяческая одежка и обувка. Идет демонстрация подарков.

Несколько умаянных хлопчиков с масляными улыбочками во весь рот, свесив набок, как псы, языки, болтают по воздуху умащенный брачный плюшевый балдахин в оборках и рюшах, украшенный златорогим месяцем, злаченными бубенцами и погремушками. Вероятно, он (балдахин) символизирует будущую кроличью плодовитость невесты и медовый месяц на всю жизнь. Ждет смерти жертвенная овца с венком на голове. На подносах и в руках женщин сладкая красная водка (знак девственности невесты). Ее по очереди прихлебывают из бутылок и пляшут. Музыка голосит, рыдает, взвывает, умоляет спятить с ума.

Ночь ублажают звероватые чары кларнета вопящего кларнета вопящего

Женщины взвизгивают ритуальные слова. Я на лету поймала восклицание: ЭГО! ЭГО! ЭГО! (здравница в честь новобрачных). Делают при этом сногсшибательные, умопомрачительные па животами и бедрами. Прищелкивая пальцами, заламывают руки горе. Мужская братия не отстает. Молотят в унисон визготне и музыке ложками по металлическим сковородам. Некоторые заголяются по пояс, закладывают за ремень парочку ножей, у особо остервенелых ножи и в зубах. Вихрятся и бьются в падучей бесовской пляске - она называется кючек. Хмельная женщина с восторгом размахивает над головами пляшущих, как флагом, изжеванной простыней с обильными следами крови. Простыню передают из рук в руки. Мне вдруг показалось, что на ней кончали куренка. Часто свадьба снимается на видеопленку. Реактивная компания шествует по всему кварталу. В конце концов выруливают к дому жениха, где их поджидает такая же счастливая неистовая толпа.

Пир на весь цыганский мир, то бишь квартал, длится три дня.

В деньгах есть интимная жгучая тайна. Она сродни только любовной. Деньги придают обаяние и шарм любому дикарю. Деньги - побратимы недоблестного интеллекта. Они возбуждают и завораживают, в них есть азарт и похоть. Деньги делают людей умными (некоторых сводят с ума), а хорошие кошачьи манеры появляются сами собой.

Цыгане в Болгарии - это племя профессиональных любовников, великих комбинаторов и криминальных бизнесменов. Существуют легенды о том, как они заходили с песнями в газовые камеры. Среди цыган, кажется, отсутствуют самоубийцы. На моем горизонте появился один такой философообразный чернявый любовный демон и новоиспеченный миллионер - личность из журнала мод; хотя он, может быть, лишь фокусник или игрок в карты, или фальшивомонетчик, а возможно, и все это вместе. В его комфортабельном фантастическом мире он наречен Живцом.