Г. Генкель - )Мир приключений, 1925 № 06

Доктор Хазло был углублен в эти мысли, когда судья толкнул его в бок и сказал:

— Послушайте-ка, меня всегда интересовало, кто бывает первым пациентом доктора. Ведь, нельзя же забыть, когда в первый раз вылечишь человека и сделаешь его счастливым.

— Может быть, это и не забывается, — ответил доктор.

— А расскажи-ка нам, с нами можешь не стесняться и говорить откровенно.

— Ах, — сказал доктор, — не знаю, покажется ли это вам забавным. Для меня вся эта история только сентиментальное воспоминание о девушке, которая…

— Умерла? — перебил его судья.

— Нет, она еще жива, но… Да, положим, рассказ не длинный. Я тогда только что сдал докторский экзамен и поехал отдохнуть на берег моря. Я целые дни гулял и наслаждался красотой моря, стараясь не думать и не говорить о медицине и о профессорах. Мне хотелось отделаться от запаха операционного зала и больничных палат. Только немного погодя стал я присматриваться к курортной публике.

Я увидел множество хорошеньких молодых девушек, но знакомиться мне не удавалось. Я был еще так неопытен.

Недалеко от берега лежал разбитый бурей парусник. Во время отлива до него можно было добираться, идя всего только по пояс в воде. Парусник часто посещали. На него взбирались и сидели над рокочущими волнами. Мачты были сорваны, но внутри он был еще более опустошен. Из него вытащили все, что могли, зато набросали внутри водорослей, раковин в песку. С палубы вниз спускалась крутая лесенка.

Так как разбитое судно лежало километрах в двух от самого пляжа, то желавшие попасть на него раздевались обыкновенно в дюнах.

Однажды в чудный жаркий день захотелось и мне нанести визит паруснику. Дойдя по дюнам до того места, против которого лежало судно, я уже собрался раздеться, как увидел женское платье, придавленное тяжестью нескольких чисто вымытых камушков. Очевидно, владелица этой одежды тоже захотела навестить парусник.

Я сложил свое платье неподалеку и отправился в купальном костюме шлепать по нагретой воде.

На ченя напало странное волнение. Но молодому человеку свойственно ждать приключения, неожиданности. Я был уверен, что увижу на паруснике молодую женщину, греющуюся на солнышке и погруженную в мечты. Я торопился, чтобы повстречаться с ней, с незнакомкой. Конечно, я был уверен, что она хороша, как картинка. Дорогой я несколько раз оборачивался, думая, не появится ли она на берегу. Ho дюны были пустынны.

Я добрался до парусника и без труда влез на него. Сначала я подумал, что ошибся в ожиданиях. Но скоро не мог уже сомневаться. Внизу был кто-то, звавший на помощь. Я осторожно спустился по шаткой лесенке и уже с первых ступеней увидел лежавшую внизу девушку. Она приподнималась, но на ноги, видимо, не могла встать. Девушка была в купальном костюме и смотрела на меня полуиспуганно, полурадостно.

Она стала рассказывать. Смело, как часто бывает с молодыми. девушками, отправилась она одна на парусник. Спускаясь внутрь, он поскользнулась на лесенке и, упав, вероятно, сломала ногу. В таком беспомощном состоянии она пролежала не меньше часа.

Я, конечно, чувствовал себя не совсем хорошо в купальном костюме. Для врача это было не особенно солидное одеяние. Но что же делать! А девушка была, действительно, мила и даже очень. Под красной шапочкой были собраны пышные, каштановые волосы, голубые глаза блестели, и между губ сверкали ослепительные зубы.

И вот мне пришлось в первый раз испытать свои докторские познания на незнакомой мне девушке. Я опустился перед ней на колена, ощупал ногу и определил всего только вывих.

Но и это был о достаточно неприятно для нее. Она, конечно, радостно засмеялась, когда я ей поклялся, что нога ее цела, но все же отправиться на берег она не была в состоянии. Я сел рядом с ней и стал осторожно массировать ей колено. Больше я ничего не мог сделать. По временам она вскрикивала, но все же мы вели приятную беседу, и время летело незаметно.

Вдруг она обратила мое внимание на то, что вода шумит больше прежнего. Я испугался и бросился наверх. Мои страхи оправдались. Прилив уже начинался, когда я отправился на парусник, и теперь был в полном разгаре. Берега можно было достигнуть только вплавь. Малютка была не в состоянии плыть и заявила мне, что я, ее спаситель и рыцарь, не могу ее бросить. Это было сказано так повелительно, что я покорился, хоть и думал было поплыть к берегу за лодкой для моей пациентки.

Я, собственно, ничего не имел против того, чтобы покориться. Я сидел вдвоем с хорошенькой девушкой и массировал очаровательную ножку. Я не был рыбой по натуре и, конечно, чувствовал себя влюбленным. Притом девушка тоже не была тихоней и первая поцеловала меня… в знак благодарности.

Внизу судна было довольно холодно, и мы прижались друг к другу, чтобы не застыть в мокрых купальных костюмах.

Успокоившись за свою ногу, молодая девушка стала находить удовольствие в шуме прибоя, ударявшего о стены судна. По временам волна заливала палубу, и к нам долетали соленые брызги. Она тогда, вскрикивала и прятала лицо у меня за спиной.

Я был не так легкомыслен и беспокоился за наше платье на берегу.

— Ах, что за пустяки, — успокоила меня моя собеседница, — никто не возьмет наше платье. Да если бы и взяли, мы дойдем домой и в купальных костюмах. Мне это безразлично.

Я нашел ее отношение геройским и стыдился за свою слабость.

День был тихий, прилив не грозил нам никакой опасностью, и я уже стал желать, чтобы час отлива не наставал так скоро. Слишком приятно было проводить время на покинутом судне. Солнце шло к закату, в наш уютный уголок пробирались первые тени.

Вы думаете, может быть, что я такой же юбочник, как многие другие. Может быть, вы правы, а может быть, и нет. Для меня общение с хорошенькой женщиной — солнечный луч, тепла которого ищешь в холодные дни. Хорошенькая женщина вносит в туман жизненной нужды, страданий, увядания и смерти какую-то надежду на новую весну, приятное ощущение греющего солнца.

Вот почему я всегда смотрю на них с удовольствием. И я желал бы всем этим милым существам вечной юности.

В тот день в разбитом судне я тоже был счастлив близостью молодой цветущей девушки. Может быть, тут было еще испытываемое мною до тех пер чувство одиночества, и я радовался другу. Ведь, человек не знает будущего и живет в лучах солнца настоящего дня.

Мы были, точно потерпевшие крушение на необитаемом острове. Малютка, наконец, почувствовала потребность в отдыхе и положила голову мне на колени. Я снял ее красную шапочку и играл ее волосами. Мы болтали, смеялись, целовались по временам и стали такими друзьями, точно всю жизнь знали друг друга.