Эрнест Генри Шеклтон - Юг! История последней экспедиции Шеклтона 1914-1917 годов

9-го «Эндьюранс» находился в полынье, заполненной свежеобразованным льдом. Твёрдые льдины несколько ослабили своё давление на корабль, но по-прежнему плотно его окружали. Погода стояла туманная. Мы почувствовали с севера лёгкое волнение льда, и это движение породило надежду на наличие недалеко от нас открытой воды. В 11 часов утра пак разорвала длинная трещина, протянувшаяся с востока на запад настолько далеко, насколько можно было рассмотреть сквозь туман, я отдал приказ поднять пар в надежде прорваться к ней. Все усилия оказались напрасными. Мы смогли разбить молодой лёд, но не окружающий нас старый. Ещё одна попытка была предпринята 11-го, ясным солнечным днём. Температура оставалась низкой, в полночь почти -2 °C. После разрушения нескольких льдин свежего льда «Эндьюранс» оказался зажат между молодых льдин. Двигатель, работающий на полной мощности, не давал никакого эффекта и все вылезли на палубу на «раскачку». Собачьи конуры посреди палубы делали возможным собраться людям только на корме, где они бросались из стороны в сторону в ограниченном пространстве около штурвала. Это выглядело забавно, люди падали друг на друга крича и смеясь, но не оказывая заметного влияния на корабль. Он оставался неподвижным, и хотя все действовали по единой команде, в итоге бросили это занятие. Мы были сейчас в полной готовности воспользоваться любым шансом, который только сможет появиться. Окружавший нас лёд был прочным, я полагал, что сегодня у нас мало шансов сдвинуться с места, и сказал спустить на лёд трактор с лебёдкой для пробного запуска. Пуск оказался успешным, трактор выдал скорость около шести миль в час по плоскому с застругами льду, покрытому на фут или два мягким снегом. Его поверхность была хуже, чем мы ожидали встретить на суше или шельфовом леднике. При помощи лебёдки сани сами вернулись обратно по 500-метровой стальной проволоке и были подняты обратно на борт. « Наблюдаемые с топ-мачты миражи постоянно вводят нас в замешательство. Всё вокруг кажется нереальным. Айсберги свешиваются с небес, а земля выглядит как прослойка золотых или серебряных облаков. Слои облаков выглядят словно земля, а айсберг маскируются под острова или нунатаки, бросается в глаза далёкий барьер на юге, хотя в действительности он вне нашего поля зрения. Худшим из всего этого была обманчивая видимость открытой воды, вызванная преломлением света от находящегося за линией горизонта моря… ».

Вторая половина февраля не внесла существенных изменений в наше положение. Рано утром 14-го я распорядился поднять пар в двигателе и отправил всех на лёд с ледовыми пилами, пробойниками и кирками. Мы напряжённо работали весь день и на протяжении большей части следующего дня, пытаясь пробиться к открывшемуся впереди каналу. Мужчины резали молодой лёд с носовой части судна и с большими усилиями оттаскивали его в стороны. Через двадцать четыре часа работы мы прошли лишь треть пути. Ещё около 400 ярдов тяжёлого пака с вкраплениями старого блинчатого льда отделяли «Эндьюранс» от открытой воды и я с неохотой был вынужден признать бесполезность дальнейших усилий. Каждая сделанная нами прорубь быстро замерзала из-за необычно низкой температуры. Молодой лёд был слишком эластичным, и, с одной стороны, не позволял сильными ударами корабля расщеплять льдины, а с другой стороны не позволял старому льду раздвигаться. Отказ от дальнейших попыток вызвал большое разочарование у всего экипажа. Люди работали долгие часы без мыслей об отдыхе и заслужили право на успех. Но он был вне наших возможностей. Я не терял надежды вырваться, но приходилось считаться с возможностью провести зиму в негостеприимных объятиях льда. Солнце, которое было выше горизонта в течение последних двух месяцев, 17-го пошло на убыль ( закончился полярный день ), и хотя оно не исчезнет до апреля, его косые лучи предупреждали нас о приближении зимы. Полыньи и каналы иногда появлялись, но очень быстро замерзали.

Мы продолжали запасаться тюленьим мясом, поэтому вылазки на льдины, чтобы подстрелить и доставить тюленей обеспечивали всех интересной работой. Три крабоеда, подстреленные 21-го не выли, словно быки, у отверстия, из которого они выползли, была видна кровь. Мы предположили, что животные стали жертвой косатки. Этих агрессивных созданий было часто видно в каналах и полыньях, и мы всегда с опасением относились к их неумению отличить тюленя от человека. Её ящероподобная голова на время показывается из воды и озирает льдины своими злобными глазами. Затем косатка ныряет, чтобы несколькими мгновениями спустя вынырнуть под неудачно расположившимся на отдых тюленем. Уорсли даже осмотрел место, где косатка проломила дыру 8 на 12 футов 12 1/2 дюймового жёсткого льда, покрытого 2 1/2 дюймовым слоем снега. Большие блоки льда были разбросаны по поверхности льдины. Как то Вордье, занимаясь измерением толщины молодого льда, прошёл через его наиболее тонкое место, как тут же косатка ударила в него, подплыв из прилегающего рядом канала. Товарищи вытащили его незамедлительно.

22-го «Эндьюранс» достиг самой южной точки дрейфа на 77-й широте 35 западного меридиана. Лето заканчивалось, хотя летом его можно было назвать с натяжкой. Температура оставалась низкой и днём и ночью, лёд прочно сомкнулся вокруг корабля. В 2 часа ночи 22-го термометр показывал 10 градусов ниже нуля (-23 °C). Несколькими часами ранее мы наблюдали за чудесным золотистым туманом на юге, где лучи заходящего солнца просвечивали сквозь поднимающийся ото льда пар. В таких условиях все привычные перспективы исчезают, и невысокие гряды в паке, с туманом, лежащим между ними, порождают ассоциацию с горными пиками Бернского Оберленда. Я не сомневался теперь, что «Эндьюранс» будет зимовать. Лёгкий бриз с востока, юга и юго-запада не оказывал ни малейшего влияния на твёрдые льдины. Тюлени исчезли, птицы покинули нас. Земля, видимая в хорошую погоду далеко на горизонте, была вне нашей досягаемости, и сожалеть о гавани, которую мы прошли ранее, было бессмысленно.

«Мы должны дождаться весны, которая может быть принесёт нам удачу. Если бы месяц назад я знал, что мы окажемся в таком положении, я бы основал наш базовый лагерь на побережье у огромного ледника. Но тогда не было оснований думать, что судьба окажется такой недоброжелательной. Безветренная погода с сильными холодами в разгар лета, безусловно, является событием исключительным. Моя главная тревога – дрейф. Куда бродячие ветра и течения отнесут судно за долгие зимние месяцы, что ждут нас впереди? Нас отнесёт на запад, сомнений нет, но как далеко? Будет ли возможно вырваться из ледяного плена в начале весны и достичь залива Вахсела или другого подходящего места? Это очень важные вопросы для нас».