Эрнест Генри Шеклтон - Юг! История последней экспедиции Шеклтона 1914-1917 годов

Мы попрощались с солнцем 1 мая и вступили в период сумерек, которые предшествовали полярной ночи. Солнце из-за преломления света освещало горизонт только в полдень и быстро исчезало незадолго до 2 часов. Обычно яркая аврора (полярное сияние) вечером была тусклой из-за полнолуния, установившегося 27 апреля и продолжавшегося до 6 мая. Исчезновение солнца в полярных регионах является удручающим событием, долгие месяцы тьмы приводят как к психическому, так и физическому напряжению. Но команда «Эндьюранс» не собиралась отказываться от привычной бодрости духа, и вечерние концерты сделали Ритц ареной шумного веселья, контрастирующей с холодным и безмолвным миром снаружи. «С приближением долгой полярной ночи усиливается ощущение беспомощности. Сейчас, если бы удача улыбнулась экспедиции, мы могли бы комфортно и безопасно устроиться на береговой базе, с заложенными складами и спокойно планировать поход весной и летом. Где мы теперь высадимся? Трудно спрогнозировать что-то наперёд. Лёд может вскрыться весной, но к тому времени мы будем уже далеко к северо-западу. Я не думаю, что мы должны попытаться вернуться обратно к заливу Вахсела. Быть может, мы высадимся на западном побережье моря Уэдделла, но возможно ли будет достичь какого-либо другого подходящего места ещё раньше, чтобы совершить задуманное в следующем году? Это покажет только время. Я не думаю, что кто-то из команды в унынии из-за нашего сегодняшнего положения. Все довольны и чем-то заняты, и будут делать всё возможное, пока не придёт время. А пока мы должны подождать».

В воскресенье 2 мая судно находилось в точке с координатами 75 градусов 23 секунды ЮШ и 42 градуса 14 секунд ЗД. В полдень температура была 5 градусов ниже нуля по Фаренгейту (-20 °C), небо затянуто тучами. В обед с топ-мачты были замечены тюлени и пять человек на двух собачьих упряжках отправились на охоту. Это короткое путешествие выдалось непростым, в тусклом призрачном свете, не дающем тени и, соответственно, представления о рельефе поверхности. Столь необычное восприятие было вызвано, по-видимому, сглаживающим эффектом мягкого снега и приводило к внезапным падениям в невидимые пустоты или наскокам на ледовые гребни.

«После пройденных трёх миль к востоку, – описал Уорсли эту охоту на тюленей – мы осмотрели всё, но не нашли ничего кроме торосов. Мне показалось, что я вижу что-то с милю впереди нас, но, скорее всего это было не более чем в полумиле. Я побежал туда, обнаружил тюленя, и своим криком спугнул ещё двоих. Это оказался большой тюлень Уэдделла, более 10 футов длиной и весом более 800 фунтов (почти 400 кг). Солдат, один из лидеров упряжки, не колеблясь ни минуты, вцепился ему в горло, и нам пришлось отгонять собак прежде, чем мы смогли пристрелить его. Мы слили с него пять или шесть галлонов крови, и дали собакам ею напиться. На пути назад свет был ещё хуже, и мы вернулись в кромешной тьме. Сэр Эрнест встретил нас светом фонарика и проводил до корабля».

Это был первый тюлень, которого мы добыли с 19 марта, его мясо и жир стали отличной прибавкой к нашим припасам.

3 мая к западу от корабля в протоке появились три императорских пингвина. Их макушки выглядывали из воды, пока двое человек занимали исходные позиции у края проталины. Другие имитировали их звуки и медленно ходили наподобие пингвинов невдалеке от протоки. Птицы одна за другой, совершив по замечательному 3-х футовому прыжку, выскочили из воды на молодой лёд. Затем они заскользили к берегу и последовали за людьми прочь от протоки. Их путь к отступлению был отрезан.

«Мы приблизились к ним, громко разговаривая и придавая голосу угрожающие нотки. Несмотря на это, все три птицы повернулись к нам и церемонно поклонились. Затем, после более близкого осмотра, они решили, что наше дальнейшее знакомство нецелесообразно, и двинули прочь. Мы преградили им путь и оттеснили ближе к кораблю, где бешеный лай собак так напугал их, что они предприняли решительную попытку прорваться сквозь наши ряды. Мы поймали их. Одна из птиц с философским выражением шла спокойно, пошевеливая ластами. Другие проявили своё нежелание, но и их упекли на ночь в иглу…. В полдень мы увидели пять императорских пингвинов в протоке на западе и одного поймали. Керр и Читам даже устроили небольшое сражение с двумя крупными птицами. Керр бросился на одного пингвина и схватил его, но быстро был сбит с ног его разгневанным товарищем, который прыгнул ему на грудь. Читам пришёл Керру на помощь, и они скрутили первого, связали клюв и потащили его, попискивающего в знак протеста, на судно, словно двое полицейских ведущих под руки подвыпившего старика. Он весил 85 фунтов, или на 5 фунтов меньше, чем самый крупный из пойманных ранее императорских пингвинов. Керр и Читам настаивают на том, что он малыш, по сравнению с его большим приятелем, которому удалось улизнуть».

В желудке пингвина оказалась только что выловленная рыба с 10 дюймов длиной. Такая рыба водится только в прибрежных водах. Ещё два пингвина были пойманы на следующий день. Пока Вордье тащил одного из них к кораблю, Уайлд отправился за вторым вместе со своей упряжкой. Собаки, в какой-то момент потерявшие контроль, устроили просто бешеную гонку за птицей и практически её догнали, когда их упряжь зацепилась за ледяной пилон, который они пытались обойти сразу с двух сторон. В результате образовался галдящий клубок из собак, запутанных строп, мужчины и опрокинутых саней, за которым беспечно и равнодушно наблюдал находившийся в трёх ярдах от него пингвин. Он никогда не видел ничего подобного раньше и понятия не имел, что весь этот сыр-бор как-то с ним связан. Несколько трещин открылись в окрестностях корабля, и императорские пингвины, жирные, с лоснящимся оперением, появлялись в значительных количествах. 6 мая мы заполучили ещё девять, и они существенно пополнили наши запасы свежих продуктов.

Солнце, которое «последний раз появилось» семью днями ранее, удивило нас, поднявшись над горизонтом на более чем половину диска 8 мая. Свечение на северном горизонте превратилось в солнце в 11 часов утра. Четверть часа спустя неожиданный гость снова исчез, чтобы появится в 11.40 утра, зайти в 1.00, подняться в 1.10 и медленно зайти в 1.20. Этот странный феномен был вызван рефракцией, которая составила 2 градуса и 37 секунд в 1.20 пополудни. Температура была -15 градусов Фаренгейта (-25 °C) и мы рассчитали, что рефракция была на 2 градуса выше нормы. Иными словами, солнце было видно на 120 миль южнее, чем следовало из таблицы рефракций. Штурман был естественно обижен. Он проинформировал всех 1 мая, что они не увидят больше солнца в течение следующих семидесяти дней, и теперь ему приходилось терпеть насмешки друзей, которые делали вид, будто верят, что его вычисления были неточны на несколько градусов.