Эрнест Генри Шеклтон - Юг! История последней экспедиции Шеклтона 1914-1917 годов

Правительству доминиона я выражаю свои самые тёплые слова благодарности. Жителям Новой Зеландии и тем многим друзьям, столь многочисленным, чтобы упомянуть здесь всех, которые помогли нам, когда удача была не на нашей стороне, я хочу сказать, что их доброта в моей неувядающей памяти. Если у кого и есть причины быть благодарным за помощь в те смутные дни, так это у меня.

«Аврора» под командованием капитана Энеаса Макинтоша отплыла из Хобарта в море Росса 24 декабря 1914 года. Корабль был доукомплектован в Сиднее, где федеральное и правительство штата оказали щедрую помощь и он мог, если будет необходимо, провести два года в Антарктике. Мои инструкции капитану Макинтошу вкратце состояли в том, чтобы проследовать в море Росса, в удобном месте в или рядом с проливом Мак-Мёрдо организовать базу, сгрузить припасы и снаряжение и заложить склады на шельфовом леднике Росса ( Большой Ледовый Барьер, далее Барьер ) в направлении ледника Бирдмора ( Beardmore Glacier ) для использования партией, которую я собирался провести по суше от побережья моря Уэдделла. Эта программа включала несколько продолжительных санных походов, но маршрут был известен, и я не ожидал, что эта работа будет сопряжена с какими-то великими трудностями. На «Авроре » находились материалы для хижины, снаряжение для береговых и санных партий, все необходимые припасы, одежда и достаточный запас саней. Также были собачьи упряжки и один трактор. Я сказал капитану Макинтошу, что в случае, если высадка на побережье моря Уэдделла окажется неожиданно лёгкой, то возможно трансконтинентальное путешествие будет предпринято в сезоне 1914-15 и, стало быть, на него возлагается задача заложить склады немедленно после прибытия на базу. Я указал ему место закладки продуктов питания и топлива на 80-м градусе в 1914-15 и возведения гурия с флагами, как руководства для санной партии, приближающейся со стороны полюса. Остальные склады дальнего юга следует организовать летом 1915-16 годов.

«Аврора » без приключений отправилась на юг. 25 декабря, на Рождество, она бросила якорь на острове Маккуори. Ретранслятор, построенный Австралийской Антарктической экспедицией Сэра Дугласа Моусона, можно было увидеть на вершине к северо-западу от хижины у подножия холма. Саму хижину занимал персонал метеостанции и позже, в тот же день, метеоролог господин Таллоч (Tulloch) поднялся на корабль и поужинал на борту. На «Авроре » находились некоторые грузы для партии на острове Маккуори и в последующие дни их на лодках переправили на берег. Берег представлял собой грубый, покрытый водорослями пляж, на котором лежали останки новозеландского барка Клайд . Якорная стоянка на острове Маккуори ненадёжна и несколько морских судов, занятых в тюленьем и китобойном промысле оставили свои остовы на его скалистых берегах, где грелись большие стада тюленей и морских слонов. «Аврора » вышла с острова 31 декабря, а три дня спустя с неё заметили первый плоский айсберг ( столообразный по современной номенклатуре ), возвышающийся на 250 футов над уровнем моря. Это произошло на 62-м градусе 44 секунде южной широты и 169 градусе 58 секунде восточной долготы. На следующий день, на 64 ° 27’38’’ ЮШ «Аврора » прошла через первый пояс пакового льда. 7 января в 9 часов утра в семидесяти пяти милях показалась вершина Сабина ( Mount Sabine ), могучий пик Хребта Адмиралтейства на Земле Южная Виктория.

Изначально предполагалось, что зимой на мыс Крозье ( северная оконечность острова Росса ) с базы будет ходить отряд из трёх человек, чтобы добывать яйца императорских пингвинов. Корабль зашёл на мыс Крозье сгрузить часть провизии и возвести небольшую хижину из фибро-бетонных панелей для использования этой партией. Корабль подошёл к мысу в полдень 9 января и с него спустили лодку со Стенхаусом, Коупом, Джойсом, Ниннисом, Маугером и Айткеном для поиска места высадки. «Мы направились в сторону Барьера»– написал Стенхаус , «и нашли вход, ведущий в большую бухту к востоку от него. Мы безуспешно попробовали подняться на крутой припай под скалами, а затем проследовали в изголовье бухты. Пройдя вдоль отвесно возвышающегося льда, мы повернули к ледяным утёсам и уткнулись в тупик, в конце которого находился грот. В гроте и на снежном карнизе сидели несколько пингвинов Адели. Великолепные зелёные и голубые оттенки льда делали картину настолько нереальной, словно постановочной. Возвращаясь вдоль края бухты, мы поймали и убили одного пингвина, другой заставил нас повозиться, он прыгнул в нишу во льду, и лишь после долгого скваканья был извлечён багром и схвачен. Мы вернулись к месту высадки очень вовремя, ибо только успели уйти за карниз, на котором висел Ниннис, пытаясь поймать пингвина, как тот откололся, и кусок весом в сотни тонн упал в море.»

«Как только мы оставили корабль, с юга пришёл туман, и когда мы вернулись обратно ко входу в бухту, корабль был едва различим. Мы нашли подъём на припай, Джойсу и мне удалось с помощью рубки ступеней взобраться на засыпанную обломками скал кромку между утёсами и льдом, которая, как мы думали, сможет вывести в окрестности гнездовья императорских пингвинов. Я отправил на корабль шлюпку передать капитану сообщение о нашей неудаче найти место для установки хижины, а затем вместе с Джойсом пошёл вдоль узкой полоски земли между скалами и льдом на юг в надежде найти пингвиний грачовник. Мы прошли около мили вдоль подножия скал по холмистым тропам, иногда осторожно спускаясь вниз по промоинам, а затем по камням из обломков скал, упавших с отвесно возвышающихся над нами утёсов, но не увидели никаких признаков гнездовья или другого места, где оно могло бы быть. Близко к скалам и отделённый от них проходом, по которому мы шли, ледник в своём движении к морю имел разрывы и признаки сжатия. Увидев впереди поворот, который, как мы думали, возможно выведет нас к лучшей точке обзора, мы прошли вперёд и были вознаграждены зрелищем, которое Джойс признал величайшим из тех, что когда-либо видел. Барьер упирался в скалы, и оттуда, откуда мы смотрели на него, казалось, что айсберги попадали в огромную пещеру и лежали там дикими нагроможденьями. Глядя вниз на эту удивительную картину, я понял, насколько мы малы на фоне бесконечности природы.»

«Нас не могли долго ждать и, как бы не хотелось идти дальше, пришлось возвращаться назад. Я провалился в небольшую трещину, без последствий. Вернувшись назад, откуда отправили лодку, мы увидели, что она ещё не вернулась, и поэтому сели под навесом и закурили, наслаждаясь чувством одиночества. Вскоре из тумана появилась лодка, и её экипаж рассказал нам свежие новости. После того, как мы покинули судно, капитан попробовал подвести его поближе к барьеру, но, к сожалению, двигатели не смогли дать реверс, когда потребовалось сдать назад, и корабль врезался в край Барьера. Барьер здесь примерно двадцать футов высотой и утлегарь судна принял на себя основной удар. Когда я вернулся, Томпсон был занят починкой сломанной стрелы и снастей. К счастью, серьёзных повреждений удалось избежать, но для Антарктики начало было плохим. На мысе Крозье нет места, откуда было бы возможно выгрузить хижину и припасы, поэтому построить здесь хижину мы должны зимой, что будет означать много дополнительных санных переходов от зимовья. Плохое начало, хороший финиш! Джойс и я полезли наверх в воронье гнездо, но не увидели с него открытых участков в Барьере к востоку, по которым судно могло бы пройти дальше на юг.»