Пауль Вернер Ланге - Горизонты Южного моря: История морских открытий в Океании

На знаменитом глобусе Мартина Бехайма, сделанном в 1492 году, Южной Земли не было еще и в помине. На том пространстве, где позже было открыто Mar del Sur , Бехайм изобразил различные индонезийские острова, которые он все вместе слишком сместил к югу и снабдил кратким комментарием: «Здесь все ходят обнаженными». Неясную ссылку Марко Поло на океанический архипелаг он понял совершенно неправильно. Между Японией и побережьем Китая он усыпал море мелкими островами самых произвольных очертаний и сообщил в пояснительной надписи: «Марко Поло пишет в третьей книге, в главе сорок второй, что от мореходов он достоверно знает о существовании в Индийском море более двенадцати тысяч семисот 38 38 Бехайм либо ошибался сам. либо пользовался недоброкачественными источниками. См. примечание на с. 39. обитаемых островов, на одних из которых таятся во множестве драгоценные камни, жемчуг и золото, на других обнаружишь в изобилии всяческие специи, и народ там такой необычный, что об этом пришлось бы слишком долго писать». Далее дуга островов на его глобусе следует в юго-восточном направлении до самого тропика Козерога и сопровождается замечаниями о сиренах и других чудесах моря, о драгоценных каменьях, которые так и брызжут из-под земли, и о вызывающих ужас магнитных островах 39 39 Арабы, а вслед за ними долгое время и европейцы полагали, что дно океана представляет собой некий супермагнит, вытягивающий из кораблей все гвозди, после чего корабли распадаются на части. После знакомства с компасом таким супер магнитом считалось уже не все океанское дно, а отдельные острова. . Но еще большие последствия имело заблуждение, разделяемое не только Бехаймом. Марко Поло сообщал еще и о стране Локак с ее необычайно богатой растительностью, огромными запасами золота и гигантскими слонами; видимо, он имел в виду полуостров Малакку. Толкователи Марко Поло с течением времени стали искать эту чудо-страну все дальше и дальше к югу. И создатель глобуса — он называет эту страну Лоах — поместил ее ниже линии экватора.

Карта мира Оранса Фине (1531). Справа- Terra australis

На глобусе Иоганна Шёнера 1515 года мы видим уже значительно более усовершенствованную картину мира по сравнению с представлениями Бехайма. Появились Америка и вест-индские острова, но по-прежнему осталось много космографических фантазий, где желаемое выдавалось за действительное. Так, например, были изображены центральноамериканский пролив в Южное море, огромная крючкообразная Южная Земля с надписью Brasilie Regio, а также другие части Terra australis. Португальский картограф Лопу Омен изобразил в Южной Атлантике Mundus novus , а залив Ла-Плата нарисовал вместе с проливом, ведущим в Южное море.

Terra australis на английской копии карты Абрахама Ортелия (1570)

Когда участники плавания Магеллана вернулись на родину и сообщили о Земле Огней, лежащей к югу от пролива, космографы восприняли это известие как подтверждение античных представлений, не придав значения сообщению моряков о том, что они слышали слева по борту отдаленный шум прибоя. Так легендарный Южный континент стал географическим фактом, по крайней мере на картах Франсиско Монаха (1529) и Оронса Фине (1531). Хотя Герард Меркатор в 1538 году и повторил изображение Фине, но позже, в 1569 году, он подарил миру первую карту поверхности Земли с надежной сеткой координат, где Южный континент вырос до гигантских размеров и теперь его границы подступили почти к Новой Гвинее. Надпись Lucach regnum говорит о предположении Меркатора, что именно там находится сказочная страна Локак. Другие, те, кто были не столько географами, сколько художниками, принялись тем временем «заселять» Южную Землю. В частности, Гийом Ле Тестю приблизительно в середине XVI века в своей великолепной «Универсальной космографии» изобразил Terre Austral в виде пышного парка с буйной растительностью, причудливыми реками и благородной дичью, по которому медленно прогуливаются экзотически одетые люди.

Вера в существование побережий, где драгоценные камни и жемчуг валяются под ногами, словно гравий, снова и снова гнала испанских моряков в просторы Тихого океана. Уже через четыре года после того, как Пигафетта заявил, что никто и никогда больше не отважится на подобное плавание, Гарсиа Хофре де Лоайса повел свои корабли курсом, проложенным флотилией Магеллана. Один из его капитанов по имени Франсиско де Осес продвинулся до пятьдесят пятого градуса и уверял, будто видел там «край земли». Тем не менее испанцы неправильно оценили или вовсе не придали значения этому первому открытию мыса Горн. Они по-прежнему выбирали дорогу в Тихий океан через Магелланов пролив, которая отнимала много времени и была очень опасна. А открытие юго-восточной оконечности Огненной Земли так и осталось единственным полезным результатом всей экспедиции Лоайсы, поскольку один корабль пропал еще в Атлантике, а два не сумели пройти пролив и повернули назад в Испанию. Из четырех каравелл, в конце концов преодолевших пролив, одна бесследно исчезла, другая оторвалась от флотилии и после долгих блужданий добралась до мексиканского побережья, третья потерпела крушение у Филиппин. Умер Лоайса, потом Эль-Кано, принявший после него командование, а затем и преемник Эль-Кано Алонсо Торибьо де Саласар. Только Мартину Иньигесу де Каркисано удалось привести флагманский корабль на Молуккские острова. В последний день 1526 года 40 40 По другим данным I января 1527 года. корабль с гордым названием «Санта-Мария-де-ла-Виктория» бросил якорь у острова Тидоре. Треть команды так и не увидела цели своего плавания. На этом, однако, страдания оставшихся в живых еще не кончились. С соседнего острова Тернате появились португальцы и обстреляли гавань, плантации и поселения, еще раньше ими же разоренные. Иньигес де Каркисано был отравлен. Другие люди Лоайсы остались живы после этого кровавого эпизода, характерного для эпохи колониальных завоеваний, только благодаря распрям в стане португальцев, где прежний и вновь прибывший предводители поочередно арестовывали один другого и заковывали в цепи.

Жоржи ди Минезиш, один из двух португальских наместников, боровшихся за власть на Тернате, был в 1526 году на обратном пути из Малакки снесен к северному побережью Новой Гвинеи и стал, сам того не желая, первооткрывателем второго по величине острова Земли. И хотя Минезиш находился там до мая 1527 года, он не сообщил об острове ничего существенного, кроме того, что эта страна населена темнокожими людьми с курчавыми волосами, которых малайцы называют папуа. Правда, необходимо сказать, что Минезиш и не мог подробно ознакомиться с жизнью района, названного им «Страна Папуа», так как он и его спутники располагались лагерем на маленьком островке возле новогвинейского побережья. Прошло опять-таки почти два десятилетия, пока испанец Иньиго Ортис де Ретес во время безуспешной попытки попасть из западной части Тихого океана в Мексику не натолкнулся на открытие Минезиша. Именно он и дал острову название Новая Гвинея из-за его темнокожих жителей и влажных тропических лесов.