Пауль Вернер Ланге - Горизонты Южного моря: История морских открытий в Океании

И снова французы поплыли на запад. В ночь на 4 июня они заметили песчаную отмель, через день увидели плывшие по воде ветки, сучья и незнакомые плоды. И хотя с юго-востока дул довольно сильный ветер, море оставалось спокойным. Бугенвиль предположил, что в том направлении находится суша. И в самом деле, корабли приближались к восточному побережью полуострова Кейп-Йорк и вскоре подошли к восточной кромке Большого Барьерного рифа. То, что последовало за этим, любой капитан воспринимал бы с неприятным ощущением. Взору моряков открылась казавшаяся бесконечной цепь рифов. «Обнаружение этих рифов мы восприняли как предостережение судьбы и подчинились ей» , — писал Бугенвиль, отныне мучимый другими заботами. Солонина стала окончательно несъедобной, и многие предпочитали вместо нее есть крыс. Не оставалось ничего иного, как идти на север, в голландские владения. Пересечь Торресов пролив капитан не решился, ведь пока еще не была раскрыта тщательно оберегавшаяся испанцами тайна его существования.

10 июня мореплаватели подошли к южной оконечности Новой Гвинеи. Луга, покрытые сочной травой, леса и горы с контурами многочисленных вершин, терявшихся в облаках, приглашали путешественников остановиться здесь и отдохнуть, но ситуация, сложившаяся на борту, заставила продолжить плавание.

Барабан в форме человеческой головы. Юго-восточная часть Новой Гвинеи

Тот беглый взгляд, который моряки успели бросить на землю, благоухавшую ароматом цветов ( «чудесный аромат, предвещавший близость этой земли» ), оказался спасительным, так как очень скоро разверзлись хляби небесные, поднялся туман и с моря в сторону суши подул сильный ветер. Если бы французы не увидели острова и продолжали придерживаться прежнего курса, несомненно, произошло бы кораблекрушение. Чтобы корабли не потеряли друг друга, через короткие промежутки времени производились выстрелы из пушек. Море было настолько бурным, что на палубу волнами заносило водоросли, ил и даже каракатиц. Об исследованиях давно забыли — люди вели борьбу не на жизнь, а на смерть. Бугенвиль приказал перестать бросать лот: опасность не становится меньше от того, что о ней уже знаешь. Он был вынужден запретить использовать в пищу кожаную обшивку рей и шкуры животных, из которых были сделаны мешки для муки. Но чувство голода было сильнее его приказов. Тот, кому удавалось поймать крысу, считал себя счастливым. Несколько раз с огромным трудом удалось избежать кораблекрушения. Наконец, в конце июня корабли прошли мимо группы островов, которую Бугенвиль назвал Луизиада. 28 июня 1768 года впередсмотрящие увидели Соломоновы острова. Но никому и в голову не пришло, что это были именно Соломоновы острова и ничто другое. В результате ошибочных расчетов протяженность южной части Тихого океана считалась значительно меньшей и поэтому на картах того времени Соломоновы острова изображались намного восточнее их действительного положения.

Уже первые жители островов, которых встретили французы, оказались настроенными весьма воинственно. Темнокожие, едва прикрытые узкими повязками мужчины держали в руках луки, дротики и щиты, сплетенные из тростника. Несколько раз они нападали на команды шлюпок, высланных на разведку. Один раз французы были вынуждены пустить в ход свое оружие, что оказалось роковым для восьми или девяти жителей Соломоновых островов. Это произошло вблизи клочка суши, который Бугенвиль нарек островом Шуазёль. Захваченные во время этого инцидента лодки капитан описал довольно красочно: «Они хорошо построены и имеют значительную длину; корма и нос их сильно приподняты для защиты от стрел. Нос одной из пирог украшало деревянное скульптурное изображение человеческой головы с глазами из перламутра и ушами из панциря черепахи; лицо этой скульптуры напоминало маску с большой бородой; губы были выкрашены ярко-красной краской». Без особого труда мы узнаем описания весельных лодок, приведенные в донесениях Менданьи. Он тоже писал, что они не имели выносных поплавков, были похожи на полумесяц и имели фигурные украшения на носу. В лодках нашли оружие, фрукты, искусно сплетенные сети и высушенную человеческую челюсть. Итак, французам пришлось познакомиться с воинственными местными жителями. Их агрессивный характер, а также крайне плохое состояние провизии на борту заставили французов поспешить дальше. Вскоре на западе появился остров, покрытый густыми лиственными лесами. Высота его горных вершин превышала две тысячи метров. В наши дни он носит имя Бугенвиля. К северу от него был открыт остров Бука, на котором моряки безуспешно пытались выменять кокосовые орехи у проплывавших мимо островитян. Намеченная высадка на остров из-за сильного прибоя не состоятлась, и капитан отдал приказ продолжить плавание к Новой Британии Дампира, острову, на котором экспедиция надеялась наконец найти свежую провизию и пресную воду.

Свайные постройки на южном берегу Новой Гвинеи. Литография XIX века

Когда в конце первой недели июля корабли подошли к острову, ожидания людей оправдались далеко не полностью. Непрерывные дожди, нехватка кокосовых орехов и бананов, неудачная рыбная ловля, но зато тьма-тьмущая мошкары, доставлявшей людям страшные мучения, великое множество скорпионов и змей — все это отнюдь не содействовало отдыху команды. Люди напрасно охотились за немногочисленными дикими свиньями, водившимися в тех исключительно влажных и оглашаемых криками какаду лесах. Им удалось настрелять лишь немного голубей и поймать несколько черепах. Один из матросов, искавший моллюсков, нашел на морской отмели кусок свинцовой пластины с обрывками нескольких английских слов: «hor’d here…ick Majesty's» . Нетрудно было догадаться, что здесь на якоре стоял корабль под британским флагом. Позднее, в Батавии, Бугенвиль узнал, что на острове высаживался Картерет и этот остров уже в течение года именуется Новой Ирландией. И тем не менее французам тоже удалось внести здесь весомый вклад в историю тихоокеанских открытий: во время солнечного затмения под руководством Верона достаточно точно была определена долгота Порт-Праслина (Говерс-Харбора) на Новой Ирландии. Поэтому капитан мог с полным правом и с гордостью заметить: «Эти наблюдения тем более важны, что при их помощи, а также при помощи астрономических наблюдений, сделанных на побережье Перу, наконец удалось совершенно точно установить протяженность по долготе обширного Тихого океана, которая до сих пор была определена неверно».