Борис Лавров - Первая Ленская

– Зимовать, так зимовать…

Многие из команды «Красина» просили оставить их на зимовку. Но нельзя было удовлетворить их просьбы. Ледоколу предстояла еще тяжелая борьба в дальнейшем походе на запад.

Капитан «Русанова» Ерохин спустился на лед для прощания с земляками.

– Товарищ Ерохин, остался бы ты на зимовку вместо капитана одного из лесовозов.

Предложение сделано, конечно, в шутку. «Русанову» самому, возможно, придется перезимовать во льдах. Это сильное ледокольное судно может стать на зимовку даже в районе архипелага Норденшельда, где лесовозы не имеют никаких шансов на спасение.

Вынужденная полярная зимовка совершенно не сравнима с зимовкой, заранее организованной. Она угнетающе действует на психологию остающихся зимовать людей. Нужен определенный запас мужества и энергии, чтобы быстро преодолеть угнетенное состояние и примириться с мыслью о долгой разлуке с близкими.

Совместно с товарищем Урванцевым наскоро составляем программу научных работ. Для выполнения их с нами остаются восемнадцать человек научных работников и обслуживающего персонала.

Вездеходы, собак, палатки и нужные приборы оставляем при себе.

– А мне уходить или зимовать с вами? – спрашивает художник Рыбников.

Он сделал во время экспедиции много хороших эскизов и набросков. Соблазнительно оставить и его, чтобы не только полярный день был отображен на полотне художника, но и полярная ночь. Но тогда его картины не попадут на зимнюю полярную выставку. Кроме того мы не можем позволить себе роскошь иметь хотя бы одного лишнего человека. Нет гарантии, что мы не вынуждены будем объединиться в бункере одного из пароходов.

– Перебирайтесь на «Красина». Поедем с вами на зимовку в следующий раз.

На «Русанове» новыми людьми забиты все помещения. Судно слабо обеспечено медицинской помощью: нам же достаточно двух врачей.

– Отпустите с нами доктора Мейера, – просит «Русанов».

Это один из лучших хирургов московских больниц. Было бы, конечно, нецелесообразно удерживать его на зимовке, где скорее нужен терапевт, а не хирург…

Доктор Мейер перебирается с «Правды» на «Русанова». Его должна заменить врач Урванцева, почти постоянная спутница своего мужа в его полярных скитаниях.

– А я останусь? – спрашивает доктор Диденко с парохода «Володарский».

Он – коммунист, в прошлом партизан гражданской войны, теперь опытный терапевт.

– Конечно. Вы будете у нас представлять Наркомздрав на островах Самуила.

– Возражений не имею, – соглашается Диденко и уходит «грабить» аптеку «Красина».

Подбор зимовщиков островов Самуила закончен.

– Можно уходить? – спрашивают «Красин» и «Русанов».

– Счастливый путь!.. До будущего года!..

Зимовщики, столпившись на краю припая, молча смотрят вслед уходящим пароходам, откуда несется последний привет:

– Про-щай-те!..

Зимовка судов 1-й Ленской экспедиции началась.

***

Зимовка на островах Самуила

Три парохода прижались бортами друг к другу, окруженные со всех сторон ледяным припаем. Вдали, на севере, виднелись полосы открытой воды, прерываемые тяжелыми ледяными полями. Корпуса судов еще не вмерзли в лед и в такт набегающему ветру колыхались в своей полынье.

Там, где шли «Красин» и «Русанов», заманчиво чернели водяные полосы. Взгляды невольных зимовщиков устремлялись к ним с тайной надеждой: а вдруг начнется отжимный ветер.

Но всюду – сплошное ледяное небо. Льды заполнили все пространство в районе, где еще совсем недавно пробивались, ища прохода, суда 1-й Ленской экспедиции.

«Правда» стала на зимовку, сохранив только две лопасти из четырех. Пароход «Сталин» остался с двумя лопастями и пробитым форпиком. Целым оставался один «Володарский».

Солнце, выглядывавшее иногда из облаков, ярко освещало блестящее белое поле льдов и поднимавшиеся вдалеке темноватые горбы островов Самуила. Снег покрыл их только частично. Сквозь его белизну отчетливо выступали черные камни. Местами они торчали, как надгробные памятники, местами же напоминали фундамент давно разрушенного здания. Словно остатки его стен, они валялись здесь же в виде темных, поросших мхом плит.

Эта картина особенно ярко подчеркивала пустынность, оторванность Арктики, ее величавое, грустящее безмолвие…

«Неужели в этом жутком месте придется пробыть целый год?» – говорили лица зимовщиков.

Общее собрание нового населения островов Самуила внимательно выслушало сообщение о причинах постановки судов на зимовку. Прогнозы метеорологов о раннем наступлении зимы оправдывались у всех на глазах. Мороз уже достигал – 7° Ц. Разломанные «Красиным» льды снова спаялись в одно целое за самое короткое время.

«Остановка на зимовку правильна и подтверждается всем дальнейшим положением льда между мысом Челюскина и архипелагом», – радировали партийцы «Красина» и «Русанова».

– Зимовка неизбежна для наших лесовозов. Проведем ее по-большевистски, как подобает гражданам Советского Союза, – решило первое общее собрание.

Здесь же, на собрании, были созданы партийные, профсоюзные органы и редколлегия стенгазеты. Секретарем партячейки зимовки был избран товарищ Лоренц, один из наиболее крепких партийцев зимовки. Собрание одобрило назначение товарища Смагина, капитана парохода «Володарский», групповым капитаном и заместителем начальника зимовки, товарища Белозерцева – групповым механиком и товарища Урванцева – руководителем всей научной работы. Товарищи Диденко и Урванцева были назначены врачами зимовки. Товарищ Тимофеев, старший штурман парохода «Сталин», принял на себя обязанности по распределению рабочей силы на разных участках работы. Товарищ Болотников должен был заняться распределением по пароходам продовольственных запасов. Необходимо было пополнить эти запасы для парохода «Сталин», где они частично сгорели во время пожара.

***

Жизнь новых поселенцев острова Самуила уложилась в привычные советские рамки.

Цинга и полярная склока – две основные болезни полярных и приполярных окраин. Цинга – результат неправильного и недостаточного обмена веществ, физического истощения и ослабления. Полярная склока – результат недостаточного духовного обмена, постоянного вынужденного общения с одними и теми же людьми. Обычно и та, и другая сказываются особенно остро в конце зимовки, когда более или менее основательно исчерпываются все запасы энергии и физических сил человека.

Необходимо противопоставить обеим болезням такой образ жизни, который давал бы как можно меньше пищи для них. Это соображение и определило в основном программу работ и распорядок жизни на трех зимующих пароходах.

– Живя в бункерах, мы сохраним на зиму несколько больше угля, чем, если будем жить в каютах. Но жизнь в бункерах создаст и весьма благоприятную почву для развития обеих полярных болезней.