Борис Лавров - Первая Ленская

Выругался, наверное, по-моржовому… Эх, вы, стрелки!

– А вы не толкайте под руки да не орите скопом, – несколько смущенно оправдывались охотники.

– Ну, медведя-то мы съедим, а моржатину… спасибо, собакам скормим.

Впоследствии ели, конечно, и моржатину, не отличая ее по вкусу от медвежатины. Наступила первая ночь на зимовке. Все разошлись по каютам. На палубе остались только вахтенные, по одному на пароход. Мороз усилился. В небе загорелось северное сияние. Оно легло, как широкий бледный мазок бесформенного света. Лишь по краям его происходила небольшая игра форм. Лучи старались собраться в спираль, но быстро затухали.

В ночной тьме ярко выделялись иллюминаторы – окна кают. Через них были видны фигуры людей. Никто еще не ложится спать и не тушит огня. Никто как будто не желает остаться в одиночестве в этот час наступившего покоя. Настроение у людей еще нервное…

***

Наши пароходы стоят на границе двух морей – Карского и моря Лаптевых. Мало изучены течения Карского моря, особенно в его восточной части. Еще слабее изучены течения моря Лаптевых. Точность очертания нанесенных на карту берегов материка и островов подлежит большому сомнению. На всем пути от мыса Челюскина до бухты Тикси нет ни одного морского знака.

Зимовка судов должна дать новые материалы для познания направлений воздушных и водных потоков в этом районе. Надо позабыть о вынужденной стоянке и превратиться в нормально действующую полярную экспедицию. Программа научных работ, сообщенная «народонаселению» островов Самуила, вызвала общее одобрение.

– Не вызвать ли на соревнование какую-нибудь зимовку? – соображали зимовщики. Вызвать, конечно, неплохо. Но кого? Бухта Тикси не держит с нами никакой связи. Бухта Прончищевой вообще не имеет радио. Зимовки Новой Земли и Северной Земли слишком далеки от нас. Остается мыс Челюскина. С ним надо установить «деловой контакт» и вести работы по общей программе, заимствуя от него людей и инструменты. Но при этих условиях очень трудно наметить показатели работоспособности.

– Тогда будем проводить соревнование по пароходам!

– Это другое дело и вполне подходящее.

Для организации метеорологических работ мы располагаем квалифицированным аппаратом и нужными инструментами. Целесообразнее всего проводить эти работы в полном контакте с соседними зимовками.

Интересно не только наблюдать барометрическое давление, силу, направление ветра и температуру воздуха, но и сравнить их с соответствующими показателями на мысе Челюскина. Еще интереснее сопоставить наши данные с показателями Северной Земли, сделать из наших наблюдений правильные выводы и сравнить их с выводами Центральной службы погоды.

Гидрологические работы представлены у нас гораздо слабее.

– Я знаю их по «Персею», – заявляет товарищ Тимофеев, штурман парохода «Сталин».

– Знать-то и мы знаем, – возражает капитан Смагин, – но у нас нет ни одной вертушки, ни одного термометра.

Было бы нерационально ограничиться футшточными наблюдениями. Другое дело, если бы мыс Челюскина одолжил нам нужные инструменты и познакомил с методом и программой наблюдений. У нас есть самолет. Он может служить постоянным средством связи между обеими зимовками. Вопрос лишь в том, возможны ли зимние полеты.

– Ваше мнение, товарищи Линдель и Игнатьев?

– Лететь. Мне больше ничего и не нужно, – встрепенулся товарищ Линдель.

Опытный пилот, он успел уже заскучать от безделья.

Итак, выход найден и здесь. В дружеской помощи мыса Челюскина никто не сомневается. Мы познакомились с его обитателями еще на Диксоне.

– Топографические работы и геология – это наше дело, – заявляют товарищи Урванцев и Теологов. – Все будет сделано!

– Постановка морских знаков на обоих островах Самуила, когда их нанесут на карту, для нас не представит никаких трудностей, – вставляет свое слово капитан Смагин. Комсомольцы берутся за собирание гербария:

– Только обеспечьте руководство.

Обсуждение программы научных работ внесло бодрость в настроение зимовщиков.

– Этими работами мы, пожалуй, оправдаем и все затраты по нашей зимовке, – делают они свой вывод.

***

Быстро приближалась полярная ночь. День становился почти незаметным. Пурга – поземка – все чаще и чаще пела заунывные песни, ударяясь о мачты и корпуса пароходов. Сухой снег, гонимый ветром, закрывал всю окружающую обстановку непроницаемой завесой. Но морозы еще не превышали минус 10 – 12°.

Северный шторм часто налетал на припаи, в котором нашли себе прибежище наши суда. Тогда от припая отделялись ледяные поля. Трещины на далекое расстояние рассекали сплоченные морозами ледяные пространства.

Возникали сомнения в полной безопасности стоянки зазимовавших пароходов. Каждый сильный шторм мог разбить ледяную защиту и бросить на пароходы массы плавающего льда. История знает много таких примеров.

Необходимо было заранее принять меры предосторожности. Поэтому до наступления полярной ночи решено было построить жилой дом, радиостанцию и склад на западном острове Самуила и свезти туда часть продовольствия. В будущем эти строения послужат хорошей научно-промысловой базой. На следующий день несколько зимовщиков отправилось на лыжах для выбора места. Идти надо было всего одиннадцать-двенадцать километров. Свежий морозный воздух приятно охлаждал разгоряченные от бега лица. Дорога совершенно ровная. Лыжи легко скользили по небольшим наметам снега. Группа быстро подошла к небольшому островку, лежащему в трех километрах от крайнего западного острова.

Крутые каменистые берега. Полное отсутствие растительности. Разбросанные обломки разрушающихся пород составляли основной поверхностный покров острова. Ни малейшего следа жизни. По-видимому, в этом году сюда не заходил даже медведь.

Молча стояли мы на этом острове мертвого покоя. Постройка здесь невозможна и бесцельна. Надо идти дальше, к расположенному недалеко основному острову, более плоскому и низменному, чем его ближайший собрат. Он более привлекателен. Его ложбины были покрыты разнообразными мхами. Кое-где виднелись засохшие головки цветов. Северная оконечность острова уходила двумя острыми уступами в море, ближе к плавающим льдам.

Карта показывала, что дальше, к северо-западу от острова должны лежать острова Локвуда, где Амундсен поставил свой знак в 1919 году. За ним лежал берег Таймырского полуострова.

Остров подходил для наших целей. В небольшой ложбине на его восточной стороне мы выбрали место для постройки.

День склонялся к концу. Пароходы казались черными точками на белом фоне.

В полярную ночь пароходы, как и все окружающее, покроются белым снегом и почти совсем сольются с общими красками. Тогда их трудно будет отыскивать после возвращения из какого-либо похода.