Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 3

Хотя великие мореплаватели XVI—XVIII вв. в общей сложности проделали большие расстояния, чем живший в XIV в. Ибн-Баттута, не будет преувеличением, если мы назовем этого марокканца величайшим путешественником всех времен до Магеллана.

Замечательная книга Ибн-Баттуты очень долго оставалась неизвестной западноевропейским ученым. Для современной науки она была открыта Козегартеном [23]только в 1818 г.; ранее обычно из этого труда лишь изредка приводились небольшие отрывки. [211]

…Из Таны [Азов] в Джутархан [Астрахань] нужно сначала ехать 25 дней в повозке, запряженной волами, и 10-12 дней — в повозке, запряженной лошадьми. В пути в большом количестве встречаются морколы [монголы?], и притом вооруженные. Из Джутархана в Сару [Сарай] нужно затратить один день плавания по реке, от Сары в Сараканко [Сарайчик] [1]— 8 дней, также по реке. [2]Здесь можно передвигаться как по суше, так и по воде; но по воде легче перевозить взятые с собой товары.

Из Сараканко в Органчи [Ургенч] [3]едешь 20 дней в повозке, запряженной верблюдами. Любому, кто везет с собой товары, рекомендуется навестить Органчи, ибо в этом городе они очень легко продаются. Из Органчи в Отрарре [Отрар] нужно ехать 35-40 дней в повозке, запряженной верблюдами. Но если после выхода из Сараканко направляешься прямо в Отрарре, путешествие длится около 50 дней. Если нет при себе товаров, предпочтительней пользоваться этим путем, чем тем, который проходит через Органчи.

Из Отрарре в Армалск [близ Кульджи] путешествие с вьючными ослами длится 45 дней, и при этом ежедневно встречаешь морколов. Из Армалека в Камексу [Ганьчжоу] с вьючными ослами 70 дней пути и от Камексу до реки под названием… [4]— 45 дней на лошадях. Затем можно идти вниз по реке в Кассай [Кинсай, Ханчжоу] и там распорядиться имеющимися при себе серебряными монетами, ибо это весьма оживленное торговое место. Если ты достиг Кассая, то с деньгами, которые выручил за проданные там серебряные монеты, можешь ехать дальше. Эти деньги сделаны из бумаги и называются балиши. Четыре таких денежных знака стоят в стране Катай столько же, сколько одна серебряная монета. [212] Путешествие из Кассая в Гамалек [Ханбалык, Пекин], главный город страны Катай, длится 30 дней… [5]

Возлюбленные братья! Когда расставались с Вами, пошел я, как о том известно Вашему высокопреподобию, в Авиньон в обществе дорогого брата Гонсальво Трансторны. С благословения Его высокопреподобия магистра ордена мы направились оттуда в Ассизи, чтобы получить отпущение грехов. Потом в Венеции мы сели на борт так называемой караки [вооруженное трехмачтовое судно] и поплыли по Адриатическому морю. Дальше мы прошли Понт [Мраморное море], оставив слева Славянскую землю, [6]а справа — Турецкую, и сошли на берег в Византийской империи в Константинопольской области, где встретили отца викария Катая в викариате Востока. Затем мы перешли на другое судно, поплыли по Черному морю, глубину которого нельзя измерить, в Газарию [Крым] в викариате Севера, лежащую в Стране татар. Потом мы плыли по другому бездонному морю [Азовское] и высадились в Тане [Азов].

Оттуда я выбрался раньше своего спутника и в повозке вместе с несколькими греками избрал путь на Сарай, тогда как мой провожатый с некоторыми другими братьями пошел в Ургант [Ургенч]. Я бы охотно пошел с ним, но на основании наведенных справок решил прежде изучить язык страны. С Божьей помощью я изучил чаманский язык [7]и уйгурское письмо, ибо этот язык и письмо наиболее употребительны во всех царствах и империях татар, персов, халдеев, медов, [8]а также в Катае. Потом мой спутник вернулся из Урганта и направился назад к вам. Но я не мог снести мысли о том, чтобы, подобно собаке, возвратиться к своим испражнениям, и, дабы быть достойным милости, оказанной мне Его Святейшеством папой, решил не возвращаться. Знайте же, что все наши братья, направляющиеся в здешние страны, удостаиваются тех же привилегий, что и паломники, следующие в Иерусалим, а именно — полного отпущения грехов, а тот, кто выдержит испытание до конца,— венца вечной жизни. [213]

Достойные отцы, с тех пор как изучил я их язык, с Божьей милостью проповедовал, часто без толмача, как среди сарацин, так и среди вероломных еретиков-христиан. [9]Потом мой викарий обязал меня по получении его письма, соблюдая целительную покорность по отношению к нему и верность своему долгу, ехать дальше и довести до конца начатое путешествие.

В названном Сарае я пробыл более года. Это сарацинский город в Татарском царстве, расположенный в викариате Севера. Здесь три года назад один из наших братьев, по имени Стефан, принял славный мученический конец от рук сарацин. [10]С несколькими армянами сел я на судно и отправился оттуда по реке Тигрис [Волга, см. гл. 126] и далее вдоль побережья моря Ватук [Бакук или Баку, следовательно, Каспийское море], пока через 12 дней не прибыл в Сарайчик [см. начало этой главы]. От этого места я ехал на повозке, запряженной верблюдами (ехать на этих животных просто отвратительно!), и на 50-й день достиг Урганта, города на границе царства татар и персов. Он называется также Хусом, и там находятся останки Святого Иова (?!). [11]

Затем я опять сел в повозку, запряженную верблюдами, и ехал со слугой, по имени Зингуо, в обществе нескольких заклятых еретиков и приверженцев Мухаммеда, среди которых я был единственным христианином, пока не достигли мы с Божьей помощью царства медов. Какие муки я здесь претерпел, как много и тяжко страдал, знает один Бог, но скучно рассказывать об этом в письме. Император татар был убит своим родным братом, [12]и караван, с которым я ехал, отказался от дальнейшего путешествия в сарацинские города, опасаясь войны и грабежа.

Я долгое время жил среди сарацин и в течение очень многих дней открыто перед всем народом прославлял имя Иисуса Христа и проповедовал его учение. Я разоблачил и вскрыл мошенничества, ошибки и промахи их лжепророка; их богохульство отражал я громогласно и публично; веруя в Господа нашего Иисуса Христа, я сего не убоялся, и Святой дух подкрепил и просветил меня. Они обращались со мной обходительно и во время их пасхи [13]поставили меня перед своей мечетью. По случаю пасхи в мечети находились их кадини [кади], то есть их епископы, [14]и их талисмани (?), то есть [214] некоторые их священнослужители из различных кварталов города. Озаренный Святым духом, я в течение 25 дней на той же самой площади перед мечетью вел с ними богословские споры о их лживом Коране и их учении. Посему у меня едва доставало времени, чтобы хоть один раз в день вкушать хлеб и воду. С Божьей помощью им было изложено и разъяснено учение Святой Троицы, и, в конце концов, они были вынуждены прекратить сопротивление и признать его истину. Я одержал победу — Слава Всемогущему Богу! — во всех пунктах во хвалу и честь Иисуса Христа и его святой церкви.