Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 3

До нас дошли сведения только о немногих путешествиях в Центральную Азию, совершенных в тот период через Илийский край, который едва ли был раньше известен европейцам. В путеводителе итальянского купца Пеголотти, относящемся примерно к этому времени, и в письме испанского монаха-францисканца Пасхалия, адресованном собратьям по ордену в Виттории, случайно сообщается о событиях, происшедших в 1330—1310 гг. на торговом пути между Азовским морем и Китаем. Несколько позднее папский легат Джованни Мариньола (см. гл. 142) прибыл в Китай, следуя тем же путем. [218]

Об авторах обоих упомянутых выше сообщений мы знаем относительно мало. Пеголотти был флорентийцем, в юности служившим в знаменитом торговом доме Барди во Флоренции. С 1315 по 1317 г. он находился, видимо, в Антверпене, затем уехал в Лондон, а с мая 1324 по август 1327 г. жил на Кипре. [25]В последующие годы, путешествуя по Азии, он, вероятно, хорошо изучил страну и ее население и свои знания изложил в путеводителе. [26]Если судить по содержанию этой книги, Пеголотти предпринял в то время торговое путешествие через всю Азию, которое довело его до Китая, хотя нигде прямо об этом не говорится. [27]О дате этого путешествия можно только строить догадки. Во всяком случае, в 1335 г. Пеголотти уже вернулся на Кипр. Больше о нем ничего не известно: ни год, ни место его смерти. Мы знаем о Пеголотти, как и о подобном ему путешественнике древнего мира Месе Тациане (см. т. I, гл. 57), только благодаря его довольно хорошему путеводителю, состоящему из 63 глав. Среди первоисточников приведено начало этого путеводителя, которое только и представляет интерес для данного исследования.

Испанский монах Пасхалий, письмо которого дает нам наглядное представление о деятельности христианских миссионеров в Центральной Азии и об опасностях, связанных с этой деятельностью, шел от Таны до Кульджи примерно тем же путем, каким незадолго до него следовал Пеголотти. Как известно, именно в мусульманских странах деятельность христианских миссионеров во все времена была почти безуспешной, ибо религиозные убеждения набожных приверженцев ислама едва ли можно поколебать. И те области, в которых действовал Пасхалий и которые только около 1270 г. были завоеваны мусульманами, оказались совершенно недоступными для проповедования христианского учения. Поэтому и миссия Пасхалия, несмотря на все его благие намерения, потерпела полное фиаско. Учитывая создавшиеся условия, трагическая гибель посланца веры не представляется нам чем-то неожиданным. До известной степени в пей можно, пожалуй, винить самого Пасхалия, так как из одного его письма со всей очевидностью следует, что религиозным рвением этот проповедник обладал в значительно большей степени, чем тактом. Само собой разумеется, что неуклонно возобновлявшиеся попытки в чисто мусульманской среде публично разоблачать «лжеучение» Корана и «мошенничества» «лжепророка» Мухаммеда должны были неизбежно привести к катастрофе. И она действительно наступила, как только миссионер лишился покровительства благосклонного к христианам хана Газана и правителем страны стал мусульманин. В «пророчестве» Пасхалия, предсказавшего свою мученическую кончину, что позднее изображалось откровением свыше, при ближайшем рассмотрении нет ничего поразительного. Насильственная смерть этого миссионера, погибшего вместе со многими другими [219] христианами в 1339 г., вероятно, была неизбежным следствием оскорблений и вызовов, постоянно бросавшихся исламу. [28]

Однако вскоре после этого был убит также и мусульманский султан Алисольда. Поэтому Джованни Мариньоле удалось в более спокойной обстановке снова создать в Армалеке маленькую христианскую общину, когда он примерно через год после смерти мученика Пасхалия проходил через этот город, следуя в Китай (см. гл. 142). По результаты этой повой попытки добиться доступа в Центральную Азию для римско-католической церкви оказались весьма недолговечными.

В год хиджры 743 [1342 г. н.э.] в Каире видели послов, прибывших от китайского императора. Они выехали из своей страны в 739 г. [1338 г.] и доставили письма, адресованные султану Мухаммеду бен Калавуну. В них было написано, что один факир, путешествовавший по Китаю, задержался там надолго и поставил целью отвратить местных жителей от культа восходящего солнца и побудить их к принятию ислама. Об этом услышал правитель, захотел побеседовать с факиром, был убежден его доводами и согласился стать мусульманином. Поэтому он направил послов в Египет, чтобы те испросили присылки богословских книг, а также ученого мужа, способного обучить жителей мусульманским обычаям, если смерть унесет факира, которому они обязаны знанием этой религии. Султан принял послов с большими почестями, приказал одеть их в почетные одежды и вручить им книги, из которых можно получить полезное наставление в религии. [1]

Китай был одной из старейших арен деятельности мусульманских проповедников. Еще легендарное предание, начертанное на стеле главной мечети в Сиане, свидетельствовало о том, что ислам стал впервые известен в Китае в эру Кай-хуан. Эта эра включает 589—600 гг., когда основатель религии Мухаммед был еще юношей. Отсюда ясно, что сообщение стелы неправдоподобно с исторической точки зрения. Она будто бы поставлена лишь в 1-м году эры Тянь-бао, то есть в 742 г., [2]но эта дата может относиться только к самой колонне, тогда как неправдоподобная надпись была начертана только в XIV в. при восстановлении мечети. Этот неудачный подлог был рассчитан на «некритичность» китайцев того времени. [3]

Том не менее учение Мухаммеда впервые проповедовалось в Китае еще при его жизни. Как говорят, Мухаммед в 628 г. послал морем в Гуанчжоу своего дядю Вахаба ибн Аби Кабшаха, чтобы он вербовал там сторонников [221] новой религии. [4]В этот «год посланий» Мухаммед писал письма правителям Египта, Эфиопии, Йемена, Сирии, Персии, Китая и других стран, призывая их к принятию ислама. [5]Среди посланцев, доставивших эти письма, был и упомянутый выше дядя Мухаммеда, «спутник» («сахаби») пророка, которого китайцы переделали па свой лад в Са-ка-ба, или Ваккус [Вахаб] Баба. Предание, бытующее и по сей день среди китайских мусульман, свидетельствует о том, что посланец остановился в тогдашней столице Чанъане и получил разрешение на сооружение мечети в Гуанчжоу. [6]

В деталях это предание кажется малоправдоподобным, так как трудно себе представить, чтобы еще при жизни Мухаммеда его учение распространилось от Аравии до Китая. Все же нити мусульманства, видимо, протянулись в Восточную Азию очень давно, так как еще задолго до Мухаммеда арабские мореплаватели посещали эту страну, как сообщает хроника, посвященная истории города Гуанчжоу.