Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 3

Что касается Бразилии, то эта гипотеза явно нелепа и обоснована слишком слабо, вернее, даже легкомысленно. Это предположение можно было бы игнорировать при серьезной научной дискуссии, как и многие другие гипотезы, порожденные слишком кипучей фантазией, если бы в последние годы за рубежом не забили в барабан, создавая широкую рекламу этой новой португальской сказке. Поэтому, пожалуй, следует все же подробнее рассмотреть те «доказательства», которые приводятся для подкрепления столь сенсационного утверждения.

Мнимое открытие португальцами Бразилии в 1341/42 г. выводится только из того незначительного обстоятельства, что в 1342 г. на лиссабонском рынке появилось «бразильское дерево». [40]При этом упускается из виду, что Бразилия получила свое название только в 1507 г., [41]так как там обнаружили в большом количестве бразильское дерево с красящей древесиной, известное на протяжении многих столетий. Увидев это дерево, мореплаватели решили, что они попали на сказочный атлантический остров Бразил (см. т. IV, гл. 190). Само бразильское дерево было «известно арабам под этим названием еще [249] задолго до открытия Нового света» [42]и не позднее чем с IX в. стало излюбленным товаром, вывозившимся преимущественно с Зондских островов. Уже еврейский путешественник Солиман упоминал о нем в 851 г. как о товаре, который можно найти на Суматре. [43]Масуди спустя 100 лет называл это дерево боккамом. [44]С ним был знаком также Марко Поло. [45]Венецианец писал об этом товаре, вывозящемся с Зондских островов, как о дереве «венцино», идентичность которого бразильскому дереву давно доказана. [46]Брат Иордан тоже знал об этом дереве примерно в 1320 г. и писал о нем как о ценном товаре, который вывозят из Индии. [47]В XIII и XIV вв. бразильское дерево было ходким товаром на рынках Южной Европы. В одном итальянском документе 1306 г. оно упоминается как «браксилис». [48]Согласно Гумбольдту, этот товар можно было найти в Испании с 1221 по 1243 г. [49]Отсюда совершенно ясно, что в 1342 г. бразильское дерево должно было быть известно и в Лиссабоне. Делать из этого незначительного факта вывод о вероятном открытии Бразилии в тот период более чем смело и недостойно настоящего ученого. Бразилия, несомненно, оставалась неизвестной до конца XV в. [50]Шухгардт в одном месте пишет «о безобразных гибридах, которые всегда дают пышные побеги при роскошной растительности. [51]Акробатические трюки с историей землеведения, которые позволяют себе учинять португальцы, — яркий пример таких «безобразных гибридов».

В Португалии, к сожалению, развилась также и склонность рассматривать любое важное географическое открытие XIV и XV вв., в том числе и открытие Америки, как славный подвиг, совершенный первоначально португальцами. Уже в 1875 г. португалец Кордейру начал выдавать подобные фантазии [250] за научно установленные факты. [52]Хотя испанец Салос сразу же довольно убедительно опроверг Кордейру и призвал его к порядку, [53]воздействие этого португальца на умы своих соотечественников оказалось чем-то в роде эпидемии. Португальцы даже в начале XV в. были еще крайне неопытными мореплавателями и в августе 1415 г., во время похода на Сеуту, едва смогли преодолеть Гибралтарский пролив. [54]Между тем, по мнению их нынешних «историков», они еще в 1341 г. впервые открыли Азорские острова и Бразилию, в 1447 г. — вторично Бразилию (см. т. IV, гл. 177), в 1452 г. — Ньюфаундленд, в 1475 г. — Кубу, в 1491 г. — Флориду, а затем — Австралию, Берингов пролив, залив Сан-Франциско и преодолели даже Северо-восточный и Северо-западный проходы. [55]Все эти утверждения зарвавшихся исследователей взяты с потолка. Их «доказательства» при проверке оказались поразительно убогими или совершенно вздорными. Мы имеем здесь дело с массовым проявлением чрезмерно развитого и ложно понимаемого «национального чувства», с игрой необузданного воображения, а не с результатами добросовестного и объективного исторического исследования. [56]К ним подходит поговорка: «Qui trop embrasse, mal étreint!» [«Нельзя объять необъятное!»]

Португальские мореплаватели, безусловно, не принимали еще участия в открытиях, сделанных в западных морях в XIII—XIV вв. Ведь Барруш определенно утверждает, что его соотечественники до 1415 г. «не имели обыкновения выходить далеко в открытое море». [57]Фридерици правильно пишет о португальцах эпохи Генриха Мореплавателя, что они были «весьма робкими и боязливыми каботажными мореходами, лишенными подлинной отваги». [58]При решении вопроса о том, представители какого народа первыми исследовали ранее неизвестные районы океана западнее Гибралтара, мы будем ближе к истине, если остановим свой выбор на итальянцах и каталонцах. И те и другие нашли своих сторонников, разумеется среди нынешних своих соотечественников: Маньяги защищает приоритет итальянцев, [59]а де [251] Репарас — каталонцев. [60]Трудно решить, на каком предположении должен остановиться беспристрастный судья.

Плавание по Атлантическому океану никогда полностью не прекращалось. Не говоря уже о замечательных успехах, достигнутых норманнами в северных морях, совершались также каботажные плавания на весьма большие расстояния. Так называемая «Схолия» Адама Бременского, которая вряд ли действительно принадлежит перу этого гамбургского каноника, даст довольно точное указание о плавании от Ютландии до Палестины. [61]По другому сообщению, целый флот фландрских и фризских пиратов в 1097 г. прибыл в гавань Тарс вместе с войском крестоносцев и действовал с ними заодно при завоевании Лаодикеи. [62]Позднее многочисленные транспортные суда прогладывали путь из западноевропейских гаваней в Святую землю. [63]

В одну только Яффу прибыло в 1102 г. 200 судов с паломниками из Западной Европы. В 1107 г. 7 тыс. паломников из стран Западной и Северной Европы попали в Палестину морским путем и по морю же вернулись обратно. [64]Большие флотилии с крестоносцами из Германии, Фландрии, Англии и других стран, направлявшимися в Святую землю, бороздили воды Атлантики и Средиземного моря, особенно в 1147, 1189/90,1197 и 1217/18 гг. [65]Инициатива в организации последнего из перечисленных плаваний, предпринятого германцами, принадлежала кёльнскому соборному схоласту [66]Оливеру. Оно заслуживает особого рассмотрения. Как проходило это плавание, мы подробно узнаем от одного из его участников, сообщение которого передал Эмо. [67]

Следовательно, в прибрежной зоне Западной Европы относительно оживленное судоходство никогда не прекращалось. Но представители какого народа по доброй воле решились посетить и разведать Западный океан, какую еще не открытую землю они там искали? Капмани полагал, что итальянцы плавали по Атлантическому океану раньше каталонцев, так как итальянские моряки еще в XIII в. ходили во Фландрию, причем «эту торговую связь следовало бы поставить в заслугу смелым и ловким генуэзцам и венецианцам». [68]Маньяги тоже утверждает, [69]что еще в 1240 г. были налажены морские [252] связи между Венецией и Фландрией. В противоположность этому Амн считает, что в брюггских документах от 1281 г. говорится скорее о немецких, французских и каталонских купцах, совершавших морские плавания, чем об итальянцах. [70]Ведь побывал же в 1299 г. в Дордрехте каталонский банкир Жауме Виласека. [71]