Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 3

Остров показался им густо населенным и хорошо возделанным. На ном растут травы, злаки, плодовые деревья, главным образом фиговые…

Отплывая от этого острова, моряки видели много других островов на расстоянии 5, 10, 20 и 40 миль. Они направились к третьему острову, на котором увидели много высоких, поднимающихся прямо к небу деревьев. Затем они прошли мимо другого острова, на котором было множество птиц и отличная вода. Там было также много деревьев и диких голубей, которыми они питались, убивая их палкой или камнями. Голуби были больше наших, однако вкус имели такой же или даже лучший. Моряки видели там много соколов и других хищных птиц. Однако они не пытались сойти на берег, ибо он казался им совсем необитаемым.

Затем они увидели перед собой еще один остров, скалистые горы которого поднимались на огромную высоту и почти все были покрыты снегом. Но та часть острова, которую можно разглядеть при ясной погоде, показалась им очень приятной, и они считают, что она обитаема. Моряки видели еще много островов, из которых одни были населены, другие безлюдны; всего их было 13. И чем дальше плыли моряки, тем больше островов они видели. Море между островами спокойнее, чем у наших берегов, а грунт удобен [240] для якорной стоянки, хотя у этих островов мало гаваней; однако все они хорошо обеспечены водой. Среди 13 островов, на которые они заходили, 5 были обитаемы, но не все заселены одинаково густо. Моряки сообщили также, что язык местных жителей столь странный, что они ровно ничего не поняли, и на островах нет никаких судов. Только вплавь можно добраться от одного острова к другому.

На одном из открытых ими островов моряки обнаружили почто столь поразительное, что они не высаживались на берег. Они говорят, что на этом острове есть гора, которая, по их расчетам, возвышается на 30 миль, если не больше, и видна на очень большом расстоянии. На вершине горы виднелось что-то белое, и это было похоже на крепость, а вся гора усеяна скалами. На вершине весьма остроконечной скалы установлена мачта такой же величины, как на корабле, а на ней рея с большим латинским парусом. Этот парус, надуваемый ветром, по форме напоминает обращенный вверх щит с гербом, и он быстро развертывается. Сама же мачта то медленно опускается, как на галерах, то выпрямляется, опять запрокидывается и вновь поднимается. Моряки объехали этот остров и со всех сторон видели, как повторялось это чудесное явление. Уверенные, что имеют дело с каким-то колдовством, они не отважились сойти на берег.

Они увидели там еще многое другое, о чем не хотел рассказывать названный Никколозо. Но острова эти, видимо, не богаты, ибо морякам едва ли удастся покрыть расходы по плаванию. [3]

…Из письма, пересланного Вашим Святейшеством, узнали мы, что для искоренения пагубных ростков неверия, недостойно завладевших всей страной островов Фортуны [ insularum Fortunaei ], и для насаждения вертограда Господня Вами избран наш родственник принц дон Луис. Приняв к сведению это письмо, Мы с подобающей почтительностью ответили на него, что первооткрывателями названных островов были жители Нашего королевства.

Принимая во внимание то обстоятельство, что эти острова расположены к Нам ближе, чем к любому другому государю, и что они могут быть покорены Нами легче всего, Мы обратили на них Наше внимание, и так как мы желаем осуществить Наш план, то послали туда многих Наших людей и некоторые суда, чтобы ознакомиться с природой страны. Они высадились на острова и насильно увезли оттуда людей, животных и различные ценные вещи, которые они с большой радостью доставили в Наше королевство. Но Наши [241] намерения в тот момент, когда Мы уже снарядили флот и многочисленное войско, были расстроены войной, которую мы должны были вести сначала с королем Кастилии и потом с сарацинами. [4]

Я, Луис Испанский, владетель Фортунии, сознаю и признаю, что выше названные острова, а именно Канария, Нингария, Плювиария, Капрария, Юнония, Эмбронея, Атлантия, Геспериды, Цернент, Горгониды и Галета, со всеми правами и постоянными повинностями я принял от Вас, моего господина Клементия VI, папы по Божьему предопределению, для меня и моих католических, законных потомков мужского и женского пола, до той поры, пока они сохранят почтение к римской церкви, в качестве вечного лена Ваших преемников — канонических римских пап. Я получил их и принял в свое владение за ежегодную сумму в 400 монет хорошего чистого золота флорентийского веса, которую обязан платить Вам, моему Господину Клементию VI, папе по Божьему предопределению, Вашим преемникам в римской церкви каждый год на праздник святых апостолов Петра и Павла. [5]

Историю вторичного открытия в средние века Канарских островов, которые были уже известны древним (см. т. I, гл. 6), а затем полностью исчезли из поля зрения европейцев (если не считать упоминаний в литературных источниках), сейчас можно восстановить только с большим трудом и не полностью. Около 1350 г. все Канарские острова стали, несомненно, известны европейцам. Но как протекало их повторное открытие и когда это произошло, можно выяснить лишь в общих чертах. Выше, в гл. 130 и 134, мы уже кое-что говорили о повторном открытии этого архипелага. Как бы то ни было, теперь установлено, что в старинных исторических источниках, сообщающих главным образом об открытиях островов Канарской группы, состоявшихся после 1400 г., [6]много серьезных ошибок и заблуждений. Лишь некоторые документы, обнаруженные в XIX в., позволяют нам теперь нарисовать общую картину открытия, довольно близкую к истине.[242]

Насколько известно, экспедиция Лансароте, состоявшаяся в 1312 г. (см. гл. 134), привела лишь к повторному открытию двух самых восточных из крупных островов — Фуэртевентуры и Лансароте. Только эти острова были известны европейцам, когда Дульсерт в 1339 г. начертил свою карту. Но к 1350 г. были известны уже все Канарские острова, как об этом свидетельствует «Книга познания» (см. гл. 144). Следовательно, за это время были сделаны дальнейшие открытия. Однако долгое время ученые ограничивались лишь догадками о тех событиях, которые произошли в океане.

Раньше часто высказывали предположение, что открытие всех Канарских островов удалось сделать случайно экспедиции Вивальди, состоявшейся в 1291 г. Эту гипотезу защищали, в частности, Авезак, [7]Кунстман, [8]Амат ди Сан-Филиппо, [9]Гаффарель, [10]Фишер [11]и Норденшельд. [12]Но по причинам, рассмотренным нами выше (гл. 130 и 134), согласиться с этим предположением теперь никак нельзя. Иногда, тоже без достаточных оснований, первооткрывателями Канарских островов называли испанских моряков. [13]Но и это предположение совершенно неприемлемо. Известно, что каталонцы издавна плавали на Мальорку. Ведь еще в 1227 г., как мы знаем, сообщалось о пиратах с Мальорки, захвативших купеческое судно, направлявшееся из Барселоны в Сеуту, [14]а 13 ноября 1184 г. целая эскадра каталонских кораблей появилась перед Бужи. [15]Тот факт, что каталонцы с Мальорки еще до 1350 г. выходили в открытый океан, подтверждается, помимо прочего, и плаванием Феррера (см. гл. 146). Но ведь именно на Мальорке была изготовлена карта Дульсерта от 1339 г. Следовательно, если на этой карте не показаны другие крупные острова Канарской группы, кроме Фуэртевентуры и Лансароте, то это служит надежным доказательством того, что они тогда еще не были известны.