Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 2

Особенно это относится к «Святой книге» мормонов, которую основатель этой странной секты Джозеф Смит якобы раскопал 22 сентября 1823 г. на каком-то холме неподалеку от города Пальмира в штате Нью-Йорк, после того как ночью его озарило видение. В этой книге мормонов имеется «История древнего населения Америки», где рассказывается о том, что в 600 г. до н.э. иудейский пророк Лехи прибыл из Иерусалима в Америку в сопровождении многочисленных соплеменников. 100 лот спустя иудеи вступили в братоубийственную войну, и бог наказал их за это, дав им красную кожу индейцев, подобно тому как он покарал когда-то потомков Каина черным цветом кожи. Мормоны и поныне верят в эту сказку из «Святой книги» и используют ее в своих проповедях.

В настоящее время не остается никаких сомнений в том, что норманским первооткрывателем Америки был Лейф, сын Эйрика Рыжего, открывшего и заселившего Гренландию. Памятник Лейфу, открытие которого состоялось в Бостоне 29 октября 1887 г., был действительно воздвигнут в честь первого истинного предшественника Колумба, как бы ни старались поставить на одну с ним ступень то упоминавшегося выше (см. гл. 102) Бьярни, сына Херьюлфа, который по собственной нерешительности упустил славу первооткрывателя, то норвежца Торфинна Карлсефни.

Для выяснения и решения этого вопроса сошлемся па материал, приведенный в гл. 102. Как там показано, различные противоречия в сообщениях об открытии Америки норманнами в основном отпадают, стоит только принять во внимание, что расхождения в памятниках касаются лишь имен участников плаваний, тогда как описание самих фактов во всем совпадает.

Из гл. 102 следует, что честь первого беглого ознакомления с Американским континентом поочередно приписывается то Бьярни, сыну Херьюлфа, то Лейфу, сыну Эйрика Рыжего. В одной из саг подлинным первооткрывателем и исследователем новой земли назван Лейф, сын Эйрика, а в другой — Торфинн Карлсефни. Однако между источниками нет существенных разногласий, когда речь идет о том, что норманские мореплаватели, отправившиеся в путь для исследований замеченных ими ранее берегов, поочередно обнаруживают сначала пустынную каменистую равнину (Хеллуланд), затем лесистую страну (Маркланд) и, наконец, изобилующий диким виноградом прекрасный Винланд. Как подчеркивает Неккель, в сагах вообще нередки случаи, когда «одно и то же событие в разных источниках связывается с разными лицами». [28]Спрашивается только, какое же из противоречащих друг другу сообщений заслуживает большего доверия и какие, несомненно, были позднее искажены. [331]

Сага об Эйрике Рыжем и сага «Хеймскрингла» возникли в XI в. в Исландии, а «Рассказ о гренландцах» — в Гренландии. Хотя последний и был записан лишь в XIII или XIV в., он опирается на очень старинное, восходящее к XI в. изустное предание одной из семей, непосредственно участвовавших в описываемых событиях. В конце саги прямо сказано, что основная часть содержащихся в ней сведений почерпнута из личных рассказов одного из главных участников — Торфинна Карлсефни. Это представляется вполне вероятным, и если даже со временем в первоначальный текст саги могли вкрасться искажения, все же нет причины сомневаться в правдивости основных сообщений саги. Между тем этот источник, восходящий к самому Торфинну, при описании истории открытия отдает пальму первенства Лейфу. Относительно плавания Торфинна он ограничивается одной-единственной фразой: «Они вышли в море и благополучно прибыли к домам Лейфа». Отсюда со всей очевидностью следует, что по крайней мере сам Торфинн никогда не претендовал на честь считаться первооткрывателем Хеллуланда, Маркланда и Винланда. Заслуживает доверия и то обстоятельство, что наряду с прославленным Лейфом, открывшим Винланд, упоминается также его незначительный предшественник Бьярни (см. стр. 308-309).

В противоположность этим бесспорным преимуществам гренландского текста, в исландской саге гораздо больше сказочных элементов и алогизмов. В гл. 102 уже отмечался один из них. Так, из исландской саги неясно, за что, собственно, Лейф получил свое прозвище «Счастливый», если во время первого плавания он только издали видел неизвестную страну на западе, но не высадился на ее берегу, при втором плавании ему совсем не удалось ее обнаружить и подлинным первооткрывателем стал его последователь Торфинн.

Уже этот бросающийся в глаза алогизм вызывает недоверие. К тому же, как показал Штехе, исландская сага тенденциозна и преследует цель представить живших в Исландии потомков Торфинна и Гудрид как особо заслуженный род. [29]Тем больше оснований не доверять содержащемуся в ней изложению событий.

Чрезвычайно сильно развитое чувство родовой чести, свойственное людям того века, видимо, побуждало приукрашивать роль предков. Вот что пишет Фишер по этому поводу: «Хаук был потомком прославленного Карлсефни, и поэтому, весьма вероятно, перетасовал факты в пользу своего предка». [30]

Аналогичные опасения высказывал еще Норденшельд: «Не следует упускать из виду, что исландские саги о Гренландии — это главным образом семейные хроники, в которых описывается участие того или иного знаменитого рода в гренландских плаваниях и необычайных приключениях во время экспедиций. Об обычных рыболовных и торговых плаваниях в них даже не упоминается».

Сходное толкование дает Штехе: «Торфинну приписаны все славные подвиги, совершенные другими… Автор возвысил своего главного героя [332] и преуменьшил заслуги выходца из другого рода… Обиженный автором саги Лейф, сын Эйрика…» [31]

Факты, сообщенные в саге об Эйрике Рыжем, очевидно, достоверны, но имена участников умышленно изменены. Данное в саге описание плавания Торфинна к Винланду, конечно, не вызывает недоверия. Однако возникает подозрение, что в повествовании сознательно «смешаны события, происшедшие во время двух или более плаваний к Винланду». [32]Поэтому мы можем со спокойной совестью и с полной уверенностью утверждать, что предвестником открытия Америки был Бьярни, сын Херьюлфа, а подлинным первооткрывателем — не кто иной, как Лейф, сын Эйрика Рыжего.

Генцмер тоже недавно признал такое толкование единственно возможным. [33]В этой связи он обращает внимание на следующее обстоятельство. В упоминавшейся саге говорится, что «открыватель Торфинн нашел у мыса Кап-Кьялярнес киль корабля». Гренландский текст также упоминает об этом киле, сообщая, что его установил в качестве опознавательного знака Торвальд, второй сын Эйрика Рыжего, во время своего неудачного плавания к Винланду, открытому его братом Лейфом. Это, видимо, окончательно проливает свет на то, что Торфинн не мог быть подлинным первооткрывателем, как утверждает подвергшаяся обработке исландская сага, и что его плавание к Винланду было четвертым по счету.