Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 1

Ни один из них [декламаторов] не умел говорить с таким подъемом, как Педон, который при описании морского путешествия Германика сказал:

Великая катастрофа в Тевтобургском Лесу отбила у Августа желание продолжать германские походы. На протяжении нескольких лет римляне вели себя спокойно. Но позор понесенного поражения побуждал их к восстановлению чести своего оружия. Когда скончался 77-летний император Август (19 августа 14 г. н.э.), молодой и прекрасный сын Друза, Друз Германик, именуемый в отличие от своего отца, носившего то же имя, чаще всего просто Германиком, находился в качестве главнокомандующего на Рейне. Смена престола вызвала опасные волнения в войске. Чтобы отвлечь и занять своих солдат, юный Друз решился на поход против германцев, призывая к отмщению. Так в 14—16 гг. был совершен последний акт оставшегося безрезультатным [343] в политическом отношении похода римлян против германцев. Но он закончился новой славой римского оружия. Герой битвы в Тевтобургском Лесу, Арминий, был разбит при Идистовизо, у Вестфальских Ворот, [4] Вестфальские Ворота — горный проход, через который протекает Везер недалеко от современного Миндена. — Прим. ред. благодаря превосходству военного искусства и вооружения римлян. Жена и сын Арминия в качестве пленников попали в руки римлян; останки римских воинов, павших в 9 г. н.э., были погребены. Летом 16 г. Германик мог считать свою задачу выполненной и оставил побежденного, хотя и непокоренного врага, с тем чтобы больше никогда сюда не возвращаться. Римляне еще летом предыдущего года при попытке переправить войска в Рейнскую область по воде познакомились с коварством Северного моря. [5] Корнелий Тацит, Летопись, кн. II, гл. 8. На этот раз им пришлось несравненно хуже.

При походе под командованием Друза римляне встретились только с безобидными мелями. Их суда к тому же держались тогда так близко к берегу, что при отливе оказались на суше. Итак, успехи римлян в мореплавании были тогда действительно весьма скромны.

Позднее, правда, римский флот совершил отважный поход, несомненно заслуживающий высокой оценки, а именно плавание до Скагеррака и Каттегата. Но, очевидно, в тот период погода особенно благоприятствовала мореплавателям, и они так и не узнали Северного моря в его гневе. Тем страшнее оно показалось им в 16 г.

Германик намеревался только повторить довольно короткий переход по заливу Вадден-Зе от устья Эмса до Флевского устья Рейна. Такое плавание неоднократно совершали оба Друза, отец и сын. Германик отплыл со своим флотом при тихой погоде, но вскоре попал в тяжелую беду. Вряд ли римляне встретились с исключительно сильным штормом. Как ясно говорит Тацит, лето было в разгаре, а в это время года очень сильные штормы на Северном море наблюдаются редко. Поскольку ранее в сообщении говорилось о граде и плохой видимости, с которых началась катастрофа, можно предположить, что разразилась сильная гроза, застигшая флот в плавании, после него долго держалась плохая погода со штормовыми западными и северо-западными ветрами. Ясное сообщение о перемене ветра с южного (юго-западного) на северный (северо-западный) позволяет сделать на этот счет довольно определенный вывод. Но римляне, слишком быстро утратившие в бурном море присущее им мужество, восприняли это явление как «превосходящее всякое представление». Если сообщение Тацита надежно, то юго-западный шторм пронес римские суда мимо Гельголанда, единственного острова в этой области, где есть «крутые утесы». [6] D. Detlefsen, Die Entdeckung des germanischen Nordens im Altertum, Berlin, 1904, S. 43. Затем их, вероятно, подхватил запад-северо-западный ветер и выбросил на плоские берега, где экипажи попали в опаснейшее положение. Им предстояло либо оказаться в плену у местных жителей, либо быть выброшенными на пустынные, покрытые дюнами Фризские острова. То обстоятельство, что как раз корабль Германика, единственный из всех, был отнесен [344] довольно далеко на юг и его прибило к берегу между Везером и Эмсом, можно считать счастливой случайностью. Туда же несколькими днями позже возвратились остатки разбитого флота. Только благодаря энергичным мерам пришедшего было в отчаяние полководца удалось спасти большую часть войска. Счастливой случайностью оказалось и то, что некоторые корабли, блуждая по морю, достигли Римской Британии, где дружественно настроенные вожди племен приютили экипажи и позаботились об их возвращении на родину.

Итак, если последствия катастрофы на море оказались не слишком тяжелыми, все же это событие, видимо, необычайно ослабило предприимчивость римских полководцев. Весьма знаменательны следующие слова Тацита: «После этого никто больше не плавал по Северному морю». [7] Корнелий Тацит, «Германия», гл. 34. — Прим. ред. И действительно, на протяжении десятилетий ничего не сообщалось о плавании римлян по Северному морю севернее устья Рейна. Повторное плавание по сооруженному в военных целях каналу Друза, то есть современному Иссельскому устью Рейна, кажется, вообще никогда уже не совершалось римлянами. Но этим самым они отказались от своей главной стратегической базы, которая позволила Друзу совершить походы между Эмсом и Эльбой в глубинных районах Германии. Внезапное и продолжительное прекращение римлянами попыток покорения германцев поразительно точно совпадает во времени с роковым для них штормом в Северном море. Если главная причина заключалась даже в последовавшем в 17 г. отозвании Германика и назначении его наместником на Востоке, то все же, видимо, именно эта трагедия на Северном море со своей стороны раз и навсегда отняла охоту у его преемников ко всяким дальнейшим походам против Германии. Битва в Тевтобургском Лесу и буря на Северном море привели к тому, что после 16 г. н.э. граница Римской империи окончательно закрепилась у Нижнего Рейна.