Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 1

Интересным дополнением к драматическому описанию шторма в Северном море, сделанному Тацитом, может служить использованное им произведение предводителя конников Педона Альбинована, близкого друга Овидия, сражавшегося под началом Германика в Фрисландии. [8] Корнелий Тацит, Летопись, кн. I, гл. 60. Педон совершенно очевидно был участником одной из первых, удачных морских экспедиций. В своих прекрасных стихах, отрывок из которых сохранился у Сенеки, Педон в поэтической форме отразил переживания и ощущения римской «сухопутной крысы» на довольно спокойном Северном море. Со своей стороны Тацит позднее с необычайной драматической силой изобразил беснующееся Северное море. При этом не обошлось без некоторых преувеличений. На непривычную для них природу римляне смотрели испуганными глазами и видели много странного и устрашающего в том, что в действительности было в высшей степени безобидным явлением. Так, например, упоминаемые Тацитом морские чудовища, помесь человека с животным, определенно были мирными тюленями Северного моря. Эти животные с глубокой древности и до нового времени бесконечно часто воспринимались как морские существа в человеческом образе, [345] как сирены, морские девы и т.д. Тюлени поразили даже воображение Колумба. [9] «Путешествия Христофора Колумба (Письма, дневники, документы)», М., 1950, стр. 186-191, 212.

Упоминание Тацитом «крутых утесов» довольно определенно свидетельствует о том, что флот Друза достиг Гельголанда. В той части Северного моря, которую обошел римский флот, нигде, кроме Гельголанда, крутых утесов нет. На возможность такой географической идентификации указывает своеобразное утверждение, содержащееся в «Германии» Тацита, согласно которому в пределах Северного моря якобы имеются «Геркулесовы столбы». Раньше, пользуясь только картой, это место из Тацита толковали весьма нелогично, предполагая, что упомянутыми «столбами» были мысы Скаген и Линдеснес в Норвегии, стоящие у входа в Скагеррак. При этом игнорировали тот факт, что мысы отстоят друг от друга на далеком расстоянии и их нельзя одновременно увидеть с корабля. К тому же Скаген представляет собой совсем низкую косу, простирающуюся в море на 1 км, и его никак нельзя принять за «столб». Поэтому Мюлленгоф с полным основанием выступил против такого неправдоподобного толкования. [10] К. Müllenhoff, Deutsche Altertumskunde, Berlin, 1870, В. IV, S. 430. Впрочем, сам Мюлленгоф считает, что Тацит придумал «Геркулесовы столбы» в Северном море, исходя из теоретических умозаключений, поскольку такие столбы имеются в южном море. С этой точкой зрения тоже нельзя согласиться. Такой трезвый писатель, как Тацит, вряд ли занимался чисто философскими построениями.

Напротив, вполне убедительным представляется объяснение Детлефсена, что северные «Геркулесовы столбы» могли быть только утесами Гельголанда. Между современной главной скалой острова с ее красноватой окраской и дюнами даже в новое время долго возвышался утес из гипса. Еще в XVII в. он по высоте не уступал соседней красной скале и соединялся с ней узким низким перешейком. Но жители острова занялись добычей камня, из которого был сложен белый утес, и продавали его в Гамбург. Последний остаток белой скалы был смыт приливом во время шторма 1 ноября 1711 г. Принимая во внимание сообщенные факты, нам представляется вполне убедительным следующее соображение Детлефсена:

«Тому, кто подплывал к Гельголанду со стороны Фризских островов, то есть с юга, уже с большого расстояния оба утеса должны были казаться парой расположенных рядом столбов примерно одинаковой ширины и высоты». [11] D. Detlefsen, op. cit., S. 44.

Вся древняя география, тяготевшая к мифологии и царству чудес, все же основывалась на зрительном восприятии. Это слишком часто упускали из виду античные толкователи сомнительных мест в литературных источниках. Правда, зрительное восприятие часто затем неверно толковали или излагали, но это особый вопрос. Следовало бы, однако, тщательно избегать каких-либо географических умозаключений, сделанных учеными за письменным столом, если есть хоть малейшая возможность использовать свидетельства очевидцев. [346]

«Геркулесовы столбы» на Северном море — вот характерный пример для иллюстрации этого положения. Как бы то ни было, можно считать достоверным, что римляне, участвовавшие в плавании флота Германика в 16 г., видели скалистый остров Гельголанд. Правда, это было, видимо, единственным соприкосновением людей античного мира с Гельголандом. На протяжении многих веков этот остров больше нигде не упоминается. Его не знал даже великий Птолемей, который в большинстве случаев располагал очень точной информацией. Лишь около 700 г. н.э. появляется новое сообщение о Гельголанде (см. гл. 80). [12] При разборе текста Тацита Хенниг переводил его несколько иначе. Так, например, в русском переводе говорится о «конце лета», у Хеннига же о «разгаре лета». «Скалистые острова» переведены как «острова с крутыми утесами», «холод соседних северных стран» — как «северный ветер, сменивший южный». — Прим. ред .

[Дополнения и поправки из 2-го издания II тома]

[471]

[…]

В своих письмах корреспонденты автора сделали ему правильное замечание, что он не должен был употреблять термин «Римская Британия», говоря о 16 г. до н.э. Автор, разумеется, имел в виду ту часть побережья Англии, которая позднее с 43 г. н.э. вошла в состав Римской империи.

Проф. Прелль внес также поправку в рассуждения автора о существовавшей ранее на Гельголанде белой скале. Он считает, что скала эта находилась не между современным главным островом и дюнами, а была «довольно значительно сдвинута по направлению на северо-запад, служа как бы волноломом для перемычки, связывавшей дюны с островом».

Плотным массивом возвышается среди песков гора Атлант. Гора эта неприступна из-за торчащих со всех сторон скал и заостряется по мере приближения к вершине. Вершины горы не видно, она уходит в облака. Говорят, что она не просто касается неба и звезд, но и подпирает их. [1] Помпоний Мела, III, 100. [См. М.С. Боднарский, Античная география, стр. 236. — Ред. ]

(11) Римская армия вела впервые войну в Мавритании при императоре Клавдии, когда свободный Эдемон пытался отомстить за царя Птолемея, убитого Гаем Цезарем [Калигулой]. И известно, что во время отступления варваров дошли до горы Атлас. Не только за лицами с консульским званием и полководцами, избранными сенатом, которые в то время командовали войсками, и за находившимися там римскими всадниками утвердилась слава, что они достигли Атласа.