Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 1

Д-р Гейн предлагает обсудить, нельзя ли расшифровать слово «эрембы» при помощи финикийского языка, в частности из словосочетания «эрембош», что в вольном переводе означает «совершенно голый». Предположение о том, что район Нильских болот у места впадения Бахр-эль-Газаля был известен египтянам еще задолго до Гомера, высказано автором в гл. 50. Там же приводится догадка о смутных слухах об этой заболоченной местности, дошедших до Гомера. В подтверждение такой гипотезы была дана цитата из «Илиады» о битве между пигмеями и журавлями. [30] Гомер, Илиада, песнь III, стихи 3-7. Исходя из этого, видимо, нельзя считать безусловно невероятным предположение, что и рассказ Менелая о эрембах отражает неясные слухи о живущих в районе Нильских болот людях, которые ходят совсем обнаженными.

Вот что сообщил автору по поводу этого толкования проф. Литтман (Тюбинген), один из лучших специалистов по финикийскому языку, в своем письме от 11 апреля 1951 г. Литтман не знает такого сочетания, как «эрембош», в финикийском языке, но ему известно древнееврейское слово «эром», которое, правда, тоже означает «нагой».

Он считает, что толковать название «эрембы» при помощи слова «эром» «слишком смело». Однако Литтман не отрицает, что лишь в неполно нам известном финикийском языке, видимо, были слова, которые звучали наподобие еврейских, но случайно не дошли до нас.

…Александр задумал оплыть кругом большую часть Аравии, землю эфиопов, Ливию и землю кочевников за горою Атласом, что против Гадейры [Гадес, то есть современный Кадис. — Ред .], до нашего моря и, по покорении Ливии и Карфагена, таким образом, по праву называться царем всей земли…

Дальше всех посланных проплыл кормчий Гиерон из Сол; ему также дан был Александром тридцативесельный корабль. Поручено было объехать весь Аравийский полуостров до Аравийского залива у Египта, близ Героанполиса. Но у него не хватило смелости плыть слишком далеко, хотя он объехал уже большую часть Аравии. Возвратившись к Александру, доложил, что величине полуострова нельзя не подивиться: она немного уступает стране индусов. Горный хребет далеко выступает в Великое море… Поэтому будто бы [недостаток воды?] воротился и Гиерон.

[Гиерон сообщает], что этот мыс [Масета, или Рас-Мусандам] [1] Рас-Мусандам — мыс на полуострове Мусандам, вдающемся со стороны аравийского берега, то есть с юга, в Ормузский пролив. — Прим. ред. на своем протяжении был замечен плывшими недалеко от него с Неархом из Индии, пока не завернули в Персидский залив; они почти подплыли к нему, чего хотел и кормчий Онесикрит. Этому воспрепятствовал, как он сам говорит, Неарх, чтобы, проплыв Персидский залив, доложить об этом Александру, для чего он и был послан им; он-де послал его не затем, чтобы плавать по Великому морю , а познакомиться с лежащей у моря страной , населяющими ее жителями, местными пристанями, водой и нравами людей и способна ли или неспособна страна приносить пропитание; все это было причиной спасения войска Александра, так как оно, конечно, не спаслось бы, если бы они заплыли дальше Аравийской пустыни. [2] Арриан, Анабасис Александра, VII, I, 20.

(III) Неарх говорит, что путь по Индийской равнине равен четырем месяцам… (XX) Неарх об этом рассказывает так: Александр очень хотел переплыть море от Индии до Персии, но он боялся длительности плавания и того, как бы не попасть в какую-нибудь [216] пустынную страну с неудобными пристанями и не имеющую соответственного количества провианта; этим он мог бы погубить весь флот, и он не хотел, чтобы это прискорбное пятно, павшее на его великие деяния, уничтожило славу его счастливо проведенных подвигов; но в нем победило желание делать всегда что-либо новое и необычайное. Он был в недоумении, кого выбрать такого, кто был бы способен к выполнению задуманного им плана, и вместе с тем, как бы рассеять в назначенных на суда людях страх, что их неосмотрительно посылают на явную опасность. Неарх рассказывает, что Александр беседовал с ним о том, кого лучше всего назначить начальником флота. При этом Александр вспоминал то одного, то другого и отказывался от одних, так как они не желают подвергаться такой опасности, от других, так как они не обладают достаточной смелостью и твердостью, от третьих, так как они как будто охвачены тоской по родной земле. В одних он находил одни, в других другие недостатки. Тогда Неарх, предложив свои услуги, сказал: «О царь! Я принимаю на себя начальство над этим флотом, и да поможет мне бог в этом деле; я проведу тебе невредимыми корабли и людей до самой персидской земли, если только море в этих местах судоходно и если для человеческого разума это дело не представляет непреодолимых трудностей». Александр, по его словам, отказывался подвергать таким трудностям и таким опасностям кого-либо из своих друзей, но тут Неарх не только не стал отказываться, но еще сильнее просить. Наконец, Александр, восхищенный готовностью Неарха, обнял его и назначил его командовать всем флотом… Особенно много придавало уверенности войску то обстоятельство, что сам Александр выплыл в море через оба устья Инда, что он заклал жертвы Посейдону и другим морским богам и что были принесены прекрасные дары морю. И, кроме того, они говорили, что при невероятном счастье Александра они убеждены, что нет ничего, на что бы он не мог решиться и не мог выполнить. (XXI) Когда прекратились муссоны, которые, дуя в течение всего лета с моря на землю, тем самым делают невозможным плавание, тогда и двинулись в поход, при архонте в Афинах Кефисодоре, в 20-й день месяца Боэдромиона по афинскому счету… это был одиннадцатый год царствования Александра… [3] То есть 326 г. до. н.э., но, видимо, временем отправления надо считать 325 г. См. стр. 226. — Прим. ред. После отплытия от пристани, в первый день спускаясь по Инду, они пристали у большого канала и остались там два дня; это место называлось Стура; от стоянки оно отстояло стадий на 100. На третий день двинулись с места, они плыли тридцать стадий до другого канала. Вода этого канала уже солоновата, так как море доходит до него, особенно во время приливов, и морская вода, смешанная с речною, остается здесь и во время [217] отливов. Это место называлось Кавмара. Проплыв отсюда вниз по течению еще 20 стадий, они пристали к Кореесте, все еще находящейся на реке… Проплыв отсюда вдоль берега 150 стадий, они пристали к песчаному острову Крокала и остались там и на следующий день… Из Крокала они поплыли дальше, имея по правую руку гору, которая у них называется Эйрон [мыс Монз]…